Болезненная адаптация рыбопромышленной отрасли в новых условиях либерализации экономических отношений, непрогнозируемых и, по-большей части, дискриминационных эволюций в кредитно-финансовой, налоговой и таможенной системах государства, а также заметное ослабление охраны морской границы создали благоприятную почву для криминального перерождения отрасли, послужили толчком для превращения браконьерства и незаконного экспорта рыбопродукции в массовое явление, находящее себе самооправдание в обеспечении, как минимум, выживаемости предприятий, сохранении рабочих мест и даже всей социально-экономической инфраструктуры рыбацких городов и поселков.

Сложившаяся в отрасли ситуация привела, в итоге, к обвальному истощению в течение всего лишь нескольких последних лет ресурсов наиболее рентабельных объектов рыболовства Дальнего Востока России, имеющих определяющее значение для поддержания продовольственной безопасности страны. Запасы минтая в Охотском море, объем которых до 1990 г. колебался в пределах 1 миллиона тонн, сейчас, по мнению научных работников Сахалинского НИРО, вернувшихся из летней охотоморской экспедиции 2000 г. , составляют не более 500 тыс. тонн. Практически невосполнимый урон нанесен также популяциям камчатского и ряда других видов краба, природный цикл воспроизводства которых составляет 8 – 10 лет. В несколько меньшей мере, но, тем не менее, весьма существенно подорваны ресурсы лососевых видов рыб, трески, морского ежа и ряда других беспозвоночных.

Принимающиеся из года в год на федеральном уровне и в регионах меры по повышению эффективности отрасли, усилению охраны биологических ресурсов моря, борьбы с браконьерством и незаконным экспортом рыбопродукции носят, по большей части, половинчатый и декларативный характер, так как не подкрепляются адекватной финансовой и законодательной базой, механизмом реализации.

Слабую эффективность этих мер достаточно наглядно демонстрируют бюджетные показатели деятельности рыбопромышленного комплекса Сахалинской области в сравнении с соответствующими показателями японского порта Момбецу, оперирующего на начальных этапах реализации и технологического передела добываемой в российской экономзоне рыбопродукции наряду с такими портами как Вакканай, Абасири, Немуро, Кусиро, Ханасаки, Муроран, южнокорейским портом Пусан и рядом других портов стран северо-запада АТР. Показатели рыбопромышленников Сахалинской области могут, по нашему мнению, претендовать на статус обобщающих еще и по той причине, что сахалинцы и курильчане традиционно добывают 25 – 27 % официально регистрируемой ежегодной российской рыбодобычи на Дальнем Востоке, а собственно ресурсы прилегающей к Сахалину и Курилам морской акватории составляют подавляющую долю всех дальневосточных ресурсов и активно осваиваются рыбаками других российских регионов и иностранцами.

В частности, в консолидированный бюджет Сахалинской области в 1999 г. , в результате жестких (хотя и весьма запоздалых) мер областной исполнительной власти и налоговых органов, поступило от всех 580 предприятий рыбопромышленной отрасли 358, 8 млн. рублей, т.е. 13 млн. $ США. Администрация области достаточно обоснованно считает эту сумму отчислений в бюджет значительным прогрессом, т.к., в частности, в 1998 г. при большем объеме вылова в бюджет поступило лишь 126, 1 млн. рублей. Сопоставимые цифры налоговых отчислений получает от рыбопромышленников Сахалинской области (т. е., порядка тех же 13 млн. $ США в 1999 г. ), соответственно, и федеральный бюджет (многократное возрастание всех финансово – экономических показателей на последующих этапах перепродаж и технологических переделов рыбопродукции здесь не рассматривается).

За этот же период (1999 г.) , согласно официальному отчету торгово-промышленной палаты японского города-порта Момбецу, чистая прибыль рыбопромышленников этого порта только на крабе, добываемом в российской экономзоне, составила 15 млрд. японских иен. Принимая во внимание известную строгость контроля за экспортом рыбопродукции со стороны японских властей и интерполируя усредненные показатели зависимостей между чистой прибылью японских рыбопромышленников, валовой прибылью и суммарными налоговыми отчислениями (порядка 45 – 47 % от валовой прибыли), можно достаточно уверенно вывести, что только на крабе и только на начальной стадии технологического передела (хранение, подготовка к поставке и поставка на центральные оптовые аукционы, частичная переработка) рыбопромышленники Момбецу перечислили в местную и общегосударственную казну Японии порядка 13 – 14 млрд. иен (12 – 14 млн. $ США) . Исходя из приведенных показателей по крабу и суммируя с соотносимыми объемами и ориентировочными финансовыми показателями по морскому ежу, лососевым, минтаю, палтусу, треске и другим традиционным объектам экспорта из российской экономзоны, цифра всех налоговых поступлений в казну от рыбопромышленников Момбецу составит, как минимум, порядка 25 - 30 млн. $ США.

Примерное равенство официальных и расчетных цифр поступлений в казну (25 – 30 млн. $ США) от рыбопромышленников всего лишь только одного (отнюдь не самого оборотоспособного из десятка рыбных портов Хоккайдо) и объемного рыбопромышленного комплекса всей Сахалинской области лишний раз наглядно свидетельствует о том, что российская рыбопромышленная отрасль и российские морские ресурсы фактически ориентированы на обеспечение экономических выгод и продовольственной безопасности Японии, Южной Кореи, других стран и, лишь в последнюю очередь – России.

На это же указывают и многочисленные сравнительные показатели официальных отчетов российских судовладельцев об объемах их экспорта рыбопродукции с отчетами таможенных и других официальных органов в соответствующих иностранных портах. Практически, во всех случаях, российские судовладельцы многократно занижают эти данные. К примеру, согласно данным Департамента экономики губернаторства Хоккайдо, объем российского импорта морепродуктов в 1995 г. составил 240 181 млн. иен. Соответствующие обобщенные показатели российских судовладельцев - 29 882 млн. иен (занижены примерно в 8,2 раза). Японские показатели за 1996 г. - 244 168 млн. иен, российские - 26 161 млн. иен (занижены в 9,4 раза). Японские показатели за 1997 г. - 275 384 млн. иен, российские - 22 902 млн. иен (занижены в 12 раз).

Не перечисляя далее многочисленные сравнительные показатели подобного рода, можно, для полной наглядности непрекращающегося бума уничтожения российских рыбных ресурсов, отметить, что только в январе 2000 г. , по полученным оперативным данным, на рыбную биржу японского порта Немуро было сдано 529 тонн 600 кг морского ежа из района острова Шикотан, где добыча этого вида морепродукции вообще запрещена в связи с очевидной депрессией местной популяции. Причем, что характерно, именно на острове Шикотан базируется 8-я отдельная бригада пограничных сторожевых кораблей (ОБПСКР).

Приемы браконьерства и незаконного экспорта добытой морепродукции весьма разнообразны и постоянно совершенствуются по мере совершенствования и ужесточения борьбы с этими массовыми ущербными явлениями. Это: браконьерство в запрещенных районах, промысел запрещенными активными орудиями лова, сокрытие истинных уловов в радиоотчетах и промысловых журналах, вывод из строя датчиков ведомственной системы автоматического контроля, нелегальная миграция между территориальными водами России, исключительной экономической зоной и инопортами; неучтенные перегрузы улова в море на российские и иностранные транспорты и процессоры, многообразные квалифицированные формы подделки промысловых документов, коносаментов, печатей таможенных и пограничных служб; невозвращение из-за границы средств в инвалюте, незаконный ввоз валюты из-за рубежа, уклонение от уплаты таможенных платежей и налогов, увод судов под "чужой флаг", подкуп сотрудников контролирующих служб, командиров ПСКР не только в целях искажения результатов контроля, но и для обеспечения с их помощью безопасности браконьерского промысла.

Не акцентируя внимания на всем множестве очевидных или спорных, но хорошо известных большинству заинтересованных специалистов и представителей СМИ первопричин создавшейся в отрасли и все еще прогрессирующей ущербной традиции, исходящих от законодательных и исполнительных федеральных, региональных органов и, в частности – от федерального органа исполнительной власти по рыболовству (сейчас – Госкомрыболовства РФ), можно, тем не менее, на основе анализа ведомственной законодательно-нормативной базы сделать неутешительный вывод, что Госкомрыболовства РФ функционирует, в первую очередь – как оператор по извлечению прямых валютных поступлений от продажи морских биологических ресурсов, затем – как один из малоэффективных элементов охраны этих ресурсов и уже только в последнюю очередь – как ответственный организатор мощного рыбопромышленного комплекса страны, обязанный обеспечить ее экономическую и продовольственную безопасность в современных экономических и геополитических реалиях.

На подобное несоответствие указывает, в частности, хотя бы тот факт, что новый Закон "О рыболовстве и охране водных ресурсов", принятый Государственной Думой ФС РФ 19 июля 2000 г., вообще не содержит целостной концепции развития рыболовства, в которой бы отражались перспективы использования морских ресурсов, занятости населения приморских регионов, перспективы развития портового, судоремонтного хозяйства, пополнения и модернизации тоннажа, завоевания устойчивых позиций на международном рынке, развития полноценного внутреннего рынка и тому подобные фундаментальные задачи и условия успешного функционирования отрасли. Показателен в этом же смысле и такой частный факт, что в июле 2000 г. на Дальневосточном научно-промысловом совете, состоявшемся в Хабаровске, заместитель председателя Госкомрыболовства РФ А. А. Чистяков заявил, что иностранцам по международным соглашениям будет выделено 30 тыс. тонн минтая, хотя всем очевидно, что популяция этого весьма ценного для населения страны вида рыбопродукции находится в состоянии угрожающей депрессии, и квоты на него в 2001 году станут заведомо недоступны большинству российских рыбопромышленников, традиционно оперировавшим на минтае. Тем самым, кроме всего прочего, нарушается также положение пункта 3 статьи 9 Закона "Об исключительной экономической зоне Российской Федерации" от 17 декабря 1998 г. № 191-ФЗ, которая гласит: "Иностранные заявители могут использовать живые ресурсы в научных, промысловых и других целях после удовлетворения всех заявок российских заявителей при условии, что российские заявители не имеют возможности выловить весь допустимый улов заявленных видов живых ресурсов в конкретных промысловых районах..." .

Отрешенность Госкомрыболовства РФ, значительной части ответственных законодателей и руководителей исполнительных федеральных органов от проблем комплексного развития отрасли наглядно проявляется и в том, что нигде, кроме как в регионах, практически, даже не ставится вопрос об экономических механизмах привлечения российского рыбопромыслового флота и добываемой им морепродукции из иностранных портов и рынков в российские. Ведь ущербность нынешнего состояния отрасли, многочисленные противозаконные ухищрения российских рыбаков спровоцированы, по большей части, еще и тем, что в отечественных портах их ожидают не только высокие налоговые сборы, административный пресс многочисленных портовых и иных контролирующих служб, но также их сомнительные штрафы и явные поборы, абсурдные таможенные и портовые сборы (к примеру, - за остатки топлива, питьевой воды и т.п.), чрезмерно высокие цены за снабжение, профилактические, осмотровые и ремонтные работы. Вытесняемые таким образом в иностранные порты и под "чужие флаги", российские рыболовецкие суда уводят туда же потенциальную сопутствующую прибыль отечественных судоремонтников, снабженцев, рыбопереработчиков, а также рядовых оптово-розничных торговцев (кстати, в упоминавшемся порту Момбецу российские моряки приобрели в 1999 г. различных товаров на сумму 1 млрд. иен.)

Изложенный на примере Сахалинской области схематичный анализ причин неблагополучного состояния рыбопромышленной отрасли и депрессии биологических ресурсов исключительной экономической зоны Дальнего Востока России позволяет, по нашему мнению, выйти в соответствующие правительственные и законодательные инстанции с предложениями о необходимости принятия кардинальных мер по коренному изменению ситуации в отрасли в интересах обеспечения экономической и продовольственной безопасности страны. В частности:

1. Назрела острая необходимость, делая упор на экономические, но не административные рычаги, принять решительные комплексные меры по переводу основных оптовых рынков (аукционов) рыбопродукции, добываемой в российской дальневосточной экономзоне, с японской территории на территорию прибрежных российских регионов. При этом целесообразно для исключения излишней конкуренции на межрегиональном уровне сразу же решать вопрос об организации своеобразного рыбопромышленного дальневосточного пула, куда бы вошли рынки Приморья, Сахалина, Камчатки, Хабаровска и Магадана. Значительная часть требуемых элементов инфраструктуры рынков в перечисленных регионах имеется (порты, холодильные мощности, транспортная инфраструктура и пр.), однако для незамедлительного создания соответствующих современным требованиям торговых комплексов, информационных систем, гостиничных и иных сервисных элементов необходимы привлеченные государственные инвестиции. Это могут быть кредиты, финансовый или товарный лизинг, госзаказ, однако основной упор целесообразно делать на акционерное участие федерального бюджета в целях обеспечения государству или исполнительной власти региона контрольного пакета акций, который, из соображений экономической, продовольственной и ресурсной безопасности страны, не должен уходить за границу ни при каких обстоятельствах.

Организованный таким образом рынок сможет успешно контролировать и обеспечивать через свои финансовые возможности весь комплекс задач отрасли, включая ценообразование, планирование и инвестирование рыбодобычи, пополнения, ремонта и обслуживания тоннажа и оборудования; подготовки квалифицированных кадров, научного обеспечения, а также оказания необходимой помощи в охране морских ресурсов.

Учитывая высокий спрос в Японии и ряде других стран АТР на живую рыбопродукцию, целесообразно, при организации предлагаемого рынка планировать своеобразные центры марикультуры, в которых добытая продукция могла бы храниться в живом виде требуемое расчетное время.

Целесообразно также изучить международную практику и рассмотреть вопрос о введении запрета на экспорт морепродукции в целях протекционирования указанного рынка.

2. Для удержания передовых позиций дальневосточного межрегионального рынка необходимо создание в российских рыбных портах Дальнего Востока таких условий экономического и сервисного благоприятствования, которые бы побуждали судовладельцев направлять суда для сдачи морепродукции и сервисного обслуживания именно в российские порты.

Это может быть достигнуто путем принятия Закона РФ "О свободных рыбопромышленных зонах-портах", в которых рыбопромышленные суда, доставляемая ими рыбопродукция, бункеровка и снабжение были бы освобождены от таможенных и иных обременительных сборов, а также был бы максимально упрощен пограничный режим внутри периметра зоны-порта.

Мотивация принятия такого Закона должна быть очевидна для законодателя, т.к. продиктована соображениями экономической и продовольственной безопасности, сохранения уже серьезно подорванных на настоящий момент российских морских ресурсов, а также формирования благоприятной для России геополитической перспективы в АТР.

3. В целях сохранения исчезающей популяции охотоморского минтая, вылов которого велся до сих пор иностранным рыбодобывающим флотом в известном охотоморском "треугольнике" по правилам свободного моря, выйти через ООН с заявлением Правительства РФ к мировой общественности о запрете промысла минтая в этом районе на основании п. 3 статьи 15 Закона "Об исключительной экономической зоне Российской Федерации" от 17 декабря 1998 г. № 191-ФЗ, которая, отражая принципы соответствующей Международной конвенции, гласит: "Российская Федерация несет ответственность за управление запасами катадромных видов рыб и обеспечивает мигрирующей рыбе доступ в исключительную экономическую зону и выход из нее. Промысел катадромных видов рыб ведется только в водах в сторону берега от внешних границ исключительной экономической зоны в соответствии с настоящим Федеральным законом".

В случае несогласия международных правовых институтов признать охотоморский минтай катадромным видом, на который распространяются соответствующие международные положения, выйти в Государственную Думу ФС РФ с законопроектом об одностороннем объявлении временной 250 – мильной внутренней охотоморской чрезвычайной исключительной экономической зоны и одновременном запрете промысла этой популяции минтая. В целях смягчения вероятной негативной реакции части мировой общественности на принятие такого одностороннего акта со стороны России, ограничить его действие сроками возобновления популяции.

Кроме изложенных мер кардинального характера, полагали бы также целесообразным:

1. Выйти в палаты Федерального Собрания РФ с законодательной инициативой о том, чтобы Общий допустимый улов (ОДУ) принимать ежегодно Законом РФ до принятия Закона РФ о бюджете страны (Закон может быть и общий для всех стратегических невосполняемых или исчезающих природных ресурсов). В ОДУ четко разделять объемы и предназначение индивидуализированных конкурсных квот для распределения на федеральном уровне, платных квот, а также общие районированные квоты для прибрежного рыболовства, конкурсно распределяемые на региональном уровне. Эта мера позволит подвергать проект ОДУ широкому и авторитетному обсуждению, придать ему соответствующий высокий статус, обеспечить гласность и своевременность его реализации путем конкурсного, гласного и объективного распределения квот на ресурсы между добросовестными и эффективными предпринимателями-рыбопромышленниками до начала календарного года (что также весьма существенно, т.к. благоприятствует прогнозируемой предпринимательской деятельности на предстоящий отчетный год, своевременной подготовке к промыслу).

Для обеспечения объективности распределения квот одновременно с ОДУ публиковать условия конкурсов.

2. При распределении квот для иностранных предпринимателей четко выполнять положения пункта 3 статьи 9 Закона "Об исключительной экономической зоне Российской Федерации" от 17 декабря 1998 г. № 191-ФЗ, декларирующие приоритет российских заявителей на пользование квотами и обязательность международного соглашения при их выделении иностранцам.

В международных соглашениях и договорах с иностранными пользователями квот обязательно оговаривать присутствие на промысловом судне российских наблюдателей за счет пользователей.

3. В связи с тем, что передача основных функций охраны морских ресурсов морским пограничным частям не принесла ожидаемых положительных результатов, считаем целесообразным вернуться к прежней практике охраны ресурсов органами, ведающими вопросами рыбопромышленного комплекса. То есть инициировать включение в число органов охраны Госкомрыболовство РФ. Указанное решение предполагает воссоздание в рамках Госкомрыболовства и его территориальных органов «морских отделов», наделенных такими же полномочиями как и РИОМБиР и имеющих в подчинении необходимые технические средства.

ООО "Центр перспективных исследований"

27 октября 2000г.