Для большинства завсегдатаев театра его лицо - это актеры и режиссеры. Но несправедливо остается за кадром работа множества людей - художников, музыкантов, бутафоров, гримеров, портних (в общем имя им - легион), причастных к обыкновенному чуду театра. Их объединенными усилиями, талантом и фантазией складывается причудливая разноцветная мозаика спектакля. Елена Порошина - балетмейстер Чехов-центра.

Когда она летит по коридору, благоразумнее отойти в сторону и переждать, когда "тайфун пройдет". Потому что Елена не ходит, как все нормальные люди, - она носится, бегает, летает… Вообще, как однажды сказали ей, "прежде чем научиться танцевать, ты бы научилась ходить". На вопрос "А как же вы хороводы водили?" следует незамедлительное: "А я не танцевала хоровод, поскольку всегда забывала его рисунок. Я ставила танцы, а танцевать меня особо не просили". Слушать ее - одно удовольствие. Но видеть, как она говорит, - два удовольствия и крепкий аргумент в пользу того, что слово вторично по сравнению с движением. Чаще всего у Елены проскакивали такие мажорные определения, как: "это замечательный праздник", "это потрясающие люди", "у меня все хо-ро-шо!!!". Неудивительно, что и детский ансамбль танца в Невельске, созданный ею на базе местной школы искусств, название имел соответствующее - "Фортуна".

- Фортуна - богиня удачи. Название неслучайное?

- Мне всю жизнь везло на людей. И продолжает везти. В Невельске меня во всем поддерживала начальник отдела культуры Ольга Москвитина, необыкновенный человек, со спонсорами не было проблем. В "Фортуне" сложился уникальный состав - и участников, и родителей. Родители мне помогали безоговорочно. Мы ежегодно выезжали за пределы области, на фестиваль "Славянский базар" в Одессу в 1995 году попали полностью за счет спонсорских средств. "Фортуна" - это 80 человек, это классика и народные танцы, это семь лет моей жизни после окончания Хабаровского института культуры и искусств. С теми ребятами, кто здесь учится, и сейчас часто встречаемся.

- Не жаль было расставаться с ансамблем?

- Я с великим восхищением отношусь к педагогам, для меня это всегда было очень болезненно - расставаться с детьми. Хотя было по-всякому - и трудно, и неровно. Это потом, по прошествии лет, когда они повзрослеют, то осознают - как здорово, что было время "Фортуны" в их жизни.

- Руководитель ансамбля, конечно более независим, чем балетмейстер драматического театра, который должен верстать свои планы, сообразуясь с режиссерскими задумками…

- Меня всегда тянуло именно в театр - хотелось самой ставить спектакли, сочинять. В Чехов-центре я работаю полтора года, а впервые приехала сюда три года назад по приглашению тогдашнего директора Владимира Гаджиевича Беджисова. Первой "пробой пера" в качестве хореографа стало для меня участие в спектакле "Кукушкины слезы"". Затем последовали спектакли "За двумя зайцами", "Неосторожность", "Принцесса Кру", "Изобретательная влюбленная", "Женитьба", "№ 13", новогодние праздники для детей… Но хочется чего-то более масштабного, чем есть. Здешний актерский состав обнадеживающе молод - возраст предполагает тягу к экспериментам, к ломке канонов. А у меня есть к этому и интерес, и некоторый опыт. Я очень любила и люблю учиться. Благо на моем пути встречаются люди, начиненные феерическими идеями, которые в свою очередь меня провоцируют "творить, выдумывать, пробовать". В институте это потрясающий педагог по пластике, ныне главный балетмейстер Хабаровского театра музкомедии Ольга Козорез, по режиссуре - Владимир Андреевич Елесько, преподаватель психологии Клара Ивановна Воробьева, в Чехов-центре - режиссеры Павел Аркадьевич Цепенюк, Игорь Сергеевич Гуревич, Андрей Бажин, художник Владимир Колтунов. После института посчастливилось отучиться в школе современного танца в Красноярске, там я получила диплом инструктора современного танца, у педагога Слободчикова брала уроки контактной импровизации. Это, на мой взгляд, нужно любому драматическому актеру. Не все же лицом и голосом играть. Можно любое действие превратить в художественный образ, перевести любую мысль на язык тела, передать оттенки настроений с помощью пластики. Помните, приезжал японский самодеятельный театр со спектаклем "Старуха Изергиль"? Не зная японского языка, мы прекрасно понимали, о чем идет речь…

Признаться, современные комедии в большинстве своем основаны на бытовой пластике. А мне хочется иного - философии, модерновых штучек. Был у меня ранее такой опыт постановки - "Стена" по Леониду Андрееву. В "Ведьминых игрищах", которые, к сожалению, по ряду причин до зрителя не дошли, у Павла Аркадьевича Цепенюка был сделан мощнейший акцент на пластику. Не говорю о драматургической стороне дела, но то, что актеры исполняли пластически, было для меня открытием. Теперь я знаю, что они могут. Я поняла - у ребят получилось приподняться чуть-чуть над собой. Они испытывают эмоциональное давление, им нужно просто "прокричаться". В театре много думающих, читающих актеров. У них есть стремление к творческому поиску, к самостоятельной работе - в области и пластики, и режиссуры. И их поиски могли бы быть интересны - если не всей аудитории, то молодежной, тем же студентам, филологам или философам. Но, учитывая жесткий график работы и бешеную нагрузку на актеров, время для этого выкроить довольно сложно… Можно просто прочитать монолог леди Макбет, а можно разложить через пластику. Вообще, в молодости тянет сыграть трагедию.

- …А предлагается в основном комедия?

- Что делать, зрители любят комедии. Но нужно воспитывать их, стараться привить им вкус к восприятию более серьезного жанра.

- Хореография - это профессия, а фотография - ваше хобби...

- Да, я просто любитель. Беря в руки камеру, ищу позу, причем естественную, а не наигранную. Ведь именно в естественности заложены красота и обаяние человека. Но фотография и пугающе безжалостна: она не скрывает ни достоинств, ни недостатков. Глядя сквозь объектив, можно "прочитать" внутреннее состояние человека на тот момент, уловить внутреннюю гармонию или дисгармонию человека... Я с ними рядом постоянно, поэтому вижу их разными. Но для этого нужно сделать не один, не два снимка - сотню. К счастью, актеры терпимо относятся к моей "осаде".

- В каком спектакле вам было интереснее всего работать?

- Наверно, в "№ 13". Работая с Игорем Сергеевичем Гуревичем, я испытывала такой драйв, как бывало только в студенческие годы, когда необходимо делать все и сразу, когда работаешь днями и ночами. От этого жесткого прессинга некоторые впадали в депрессию, а меня, напротив, подстегивало ощущение - вероятность несвершения этой задачи, что ли. Там у меня крошечный музыкальный кусочек - танец с покойником. Долго ломала голову, как это сделать, потому что режиссер поставил задачу - сделать танец без музыки. Надеюсь, что фрагмент получился, потому что он всегда срывает аплодисменты, и меня это успокаивает.

- Чего вам хочется?

- Чтобы муж с моря побыстрее пришел и был всегда рядом. Семья для меня - главное. Вместе приходится быть нечасто. Муж перед возвращением из рейса обычно звонит и спрашивает меня: "У нас дома что-нибудь из электроприборов работает?"

- Это актуальный вопрос?

- Да. И теперь у нас дома все или почти все само отключается - благодаря ему.

- Кроме вас?

- Импульсивность меня губит, импульсивность и поднимает. Меня как-то назвали "Дюраселл", реклама такая про батарейки, помните?.. Мне дочь говорит: "Мама, я не умею так быстро жить, как ты ходишь". У меня единственная проблема - если бы я могла оказаться сразу в трех местах… Но при всей импульсивности внутренне я человек достаточно организованный. Во всяком случае хочу так думать. Для меня поссориться с человеком - это мука. И я удивляюсь, когда люди способны неделю не разговаривать друг с другом, помнить обиды. Я так не могу.

- Ваше кредо?

- Делай себе праздник сам. И еще - никогда не возвращайся туда, где был однажды счастлив...

- Над чем вы сейчас работаете?

- Готовим с ребятами капустник ко Дню театра. Хочется настоящего праздника. Очень люблю такой праздник, как сдача спектакля. Конечно, всякий раз переживаю. И еще мне всегда жаль, что потенциал возможностей, заложенных в актере или актрисе, не раскрывается до конца. Тогда как я знаю, что они способны на большее. Но это театр - изменчивый, непредсказуемый, не всегда предложения совпадают с возможностями и наоборот. Я обожаю актеров, они какие-то особенные люди, их грех обижать. "Я не ропщу, я вознесен судьбою…"

- Ну, вы, похоже, сами недалеко от них ушли...

- Быть может.

P.S. Фотография в жизни Елены Порошиной с хореографией тесно переплетена, правда, по ее определению, это "так, баловство, любительский пассаж, несерьезно". Но вряд ли бы вы согласились с этими словами, случись вам познакомиться с портретами актеров и актрис Чехов-центра, сделанными ею. Наш театр в объективе Елены Порошиной раскрывается через исповедальные монологи-откровения. Ее фотовзгляд - верное зеркало, в котором отражаются одухотворенные лица, а с ними - чудо актерского преображения. Эти снимки хотелось бы видеть в фотогалерее, которая когда-нибудь, хочется верить, да будет в Чехов-центре - как принято во всех уважающих себя театрах России.

Ирина СИДОРОВА, Фото Виктора ТИТОВА, Газета «Южно-Сахалинск сегодня».

19 марта 2004г.