Информация: Культура, искусство и религия

Отсекая лишнее...


Завтра - 12 августа - у него день рождения. Пока не юбилейный. Но через год, если все будет благополучно в земной жизни, Анатолий Николаевич Ни отметит 80-летие. Возможно, и персональную выставку подготовит. Хотя дело это весьма хлопотное. Да и непросто скульптору собрать даже часть своих работ. Это ведь не кружево, сплетенное коклюшками, крючком или спицами, которое легко уместить в бабушкином сундуке. Творчество скульптора тяжеловесное. Каждый бюст - это килограммы и килограммы… Разные материалы - разный и вес. К тому же некоторые работы - на материке. Есть и такие, что не сохранились из-за хрупкости материала или нехватки места в мастерской.

Встреча через годы

Вот уж не думала, отправляясь к Ни, что попаду все в ту же мастерскую. И что в ней почти все без изменений. А ведь столько лет прошло!

В конце 60-х журналисты молодежной редакции Южно-Сахалинской телестудии предложили мне, студентке, подготовить рассказ о сахалинских художниках. И побывала я тогда почти во всех художественных мастерских - у Вениамина Риделя, у Гиви Манткавы, у Юрия Степанова, у Анатолия Ни. По малоопытности студийный сюжет у меня тогда не выстроился, зато знакомства с яркими людьми не прервались.

Анатолий Ни вскоре осмелился спросить: не соглашусь ли позировать? Хотя наше поколение было гораздо стеснительнее современного, я все-таки преодолела смущение: какой из девушек не хочется узреть себя чуть ли не музой? Тем более что лепить предстояло всего лишь голову студентки. И вот тогда-то узнала, что такое труд художника. Час за часом, день за днем Анатолий Николаевич "переносил" натуру на карандаш, а чтобы рисунок получился живым, старался увлечь разговором, дабы мои глаза от долгого неподвижного сидения не потухли. Лепить в глине начал значительно позднее. А готовую работу увидела почти год спустя, на художественной выставке произведений сахалинцев (экспозицию тогда разместили в холле второго этажа драмтеатра).

В ту пору Анатолий Николаевич еще не был членом Союза художников СССР, не носил звания заслуженного художника страны. И для меня он был просто хорошим человеком.

Полвека творчества

Анатолию Ни довелось немало попутешествовать до того, как осел на Сахалине. Родом он из Приморья, но этот край пришлось оставить еще мальчишкой. Согласно сталинской политике многие народности были вынуждены сменить место жительства. Насильственному переселению подверглись и корейцы, их отправили в Казахстан еще в конце 30-х годов.

- Немало пришлось семье пережить. Наверное, потому и удался мне портрет деда по материнской линии… Он был участником Первой мировой войны, человеком тихим и в то же время сильным духом. И жизнь долгую прожил - 90 лет. И эта работа привлекла на выставке внимание участников 8-го съезда художников России (он проходил уже после распада СССР), - рассказывает Анатолий Николаевич. - Экспозиция была в Манеже. И портрет деда заинтересовал сотрудников Третьяковской галереи. Хотели купить, но я подарил свою скульптуру: во-первых, в ту пору музеи еле-еле выживали, а во-вторых, попасть в запасники Третьяковской галереи - это уже честь!

И еще одна работа Анатолия Ни осталась в Москве. На Всероссийскую выставку, посвященную 55-летию Великой Победы, он отправил бюст фронтовика. Портрет нашего земляка выполнен в камне. Следом в столице проходила выставка, приуроченная к 2000-летию православия.

- Из сахалинцев участником обеих выставок довелось быть только мне. Поэтому свою работу я оставил в распоряжении нашей православной церкви: защитник Отечества на самом дальнем его рубеже вправе быть в той коллекции.

Анатолий Николаевич сам не воевал, но служил в армии в те фронтовые 40-е. Не оттого ли именно его эскиз медали Сахалинской области "В честь 60-летия освобождения Сахалина и Курильских островов от японских милитаристов", предложенный на конкурс, признан лучшим? И по нему в Саратове уже отлили 500 серебряных медалей для участников последних боев Второй мировой войны.

"Друзей моих прекрасные черты…"

У французского поэта Поля Валери есть шутливый и в то же время многозначительный афоризм: "Живопись и Скульптура - это брошенные дети. У них умерла мать - мать их, Архитектура. Пока она жила, она указывала им место, назначение, пределы".

И действительно, непросто приходится художникам. Так было во все времена. Но нынче им, попавшим в водоворот рыночной экономики, наиболее тяжело. Особенно если молодые годы ушли, если все труднее выбраться на пленэр, если слабеют глаза и руки, если не приспособлен ты "делать деньги". Довелось видеть грусть в глазах Гиви Манткавы в последние его годы. Теперь та же печаль проскальзывает во взгляде Анатолия Ни.

- Вот хотел сегодня поработать, но за окном темно: скоро полдень, а солнце так и не выглянуло. Без него в мастерской сумрачно. Я ведь теперь вернулся к живописи. С чего начинал - к тому и пришел. Скульптуру уже бросил: правая рука год болела… К тому же последнее время работал с металлом, выполнял чеканку по кованой меди… Стучал, стучал и достучался: хуже теперь слышу.

Помолчал немного Анатолий Николаевич да вскоре встрепенулся: мол, чего плачусь - иным хуже приходится. Вон его друг Анатолий Алексеевич Климанов - к постели прикован. Хороший пейзажист, немало красот Сахалина смог запечатлеть. А теперь вот ноги не слушаются… Но все равно и лежа пишет, по памяти, по прежним впечатлениям от листвы, что колыхалась на ветру, от разноцветной гальки, омытой только что сбежавшей вниз морской волной.

К Анатолию Климанову он и домой заходит, и по телефону почти каждый день звонит. А поговорить им есть о чем, поскольку следят за событиями в мире, переживают за состояние дел в России, за жизнь людей в глубинке, в том числе и сахалинской.

- Недавно прочитал интервью с Егором Яковлевым в "Аргументах и фактах", где он с горечью отмечал, что в период перестройки все его друзья-соратники верили, что делают они благое дело, предоставляя республикам Советского Союза свободу, верили в победу демократии, а на деле получилось такое…

В связи с этим Анатолий Ни с большим уважением отзывается о члене Академии художеств, замечательном пейзажисте, председателе Союза художников России Валентине Сидорове, который сделал все, чтобы сохранить имущество Союза, сберег для общего пользования дачи и дома отдыха художников. Что же касается правительства, то его, похоже, падение культуры в стране особо не волнует. Такой вывод делает Анатолий Николаевич после просмотра большинства телепередач.

У Анатолия Ни осталась привычка к чтению серьезной литературы, которая обогащает не только знаниями и впечатлениями, но и дает толчок к дальнейшему творчеству. К примеру, в последние годы Анатолия Николаевича увлекла история освоения дальневосточных земель. С интересом читает книги, где пишут про генерал-губернатора Восточной Сибири Николая Муравьева, про морских офицеров Геннадия Невельского, Николая Бошняка и других исследователей Приморья, Камчатки и Сахалина.

- Кстати, в минувшем году мою мастерскую покинула скульптура лейтенанта Бошняка: ее увезли в горняцкий поселок Бошняково, что в Углегорском районе. И это радует: знать, не всем безразлична наша история. Хоть и редки такие заказы, но приятны. Сейчас работаю над картиной о Невельском. Вот уж кому мы должны поклониться и кого никогда не должны забывать. Раньше я хотел вылепить бюст. Но теперь переключился на живопись.

Холст с Геннадием Невельским - в центре мастерской Анатолия Ни.

Работа над портретом продолжается: личность неординарная, потому художник пишет и переписывает образ своего героя. При работе с камнем любой промах выйдет боком, в живописи неудачу проще скрыть. Но легче ли работа с красками? Анатолий Ни ответит отрицательно. Когда придет удовлетворение, когда сделает последний мазок? Он бы и сам хотел это знать.

Людмила ГОРБУНОВА, Фото Виктора ТИТОВА, Газета «Южно-Сахалинск сегодня».

11 августа 2005г.


Вернуться назад