Информация: Культура, искусство и религия

Жестокая судьба сахалинских корейцев: кто виноват?


Глава 3

В положении рабов

Положение завербованных на Карафуто корейцев было ужасающим. Условия жизни и работы на строительстве железной дороги и военных аэродромов, на лесозаготовках и на шахтах были таковы, что голодные и изнуренные непосильным трудом и издевательствами надсмотрщиков-японцев и их приспешников-корейцев, доведенные до отчаяния люди бросались в бега. Их ловили и направляли в такобею. "Такобея - это общежитие, в котором жили люди, работающие как заключенные на шахтах Хоккайдо и Сахалина. Этих заключенных называли тако". Такую выдержку из японского энциклопедического словаря приводит Бок Зи Коу. Но если на начальном этапе в 1886 г. на Хоккайдо тако были действительно преступниками, то в 1938 - 1940-е годы ими стали насильственно завезенные корейцы. То есть тако - это заключенные лагерей такобея для принудительного труда. С их появлением строительство железной дороги Тойохара - Маока продвигалось намного быстрее. Можно понять слова наших стариков о том, что Сахалинская железная дорога замощена телами корейцев: за четыре года с начала строительства, с 17 сентября 1921-го до 1 октября 1925 года, было пройдено всего 9,9 километра пути; за последующие три года до завершения строительства, 3 сентября 1928 года, трудом тако пройден 31 километр с 15 тоннелями через перевал. Уже из этих данных очевидно, в каких нечеловеческих условиях работали эти люди.

"Я работал на лесозаготовках, мы пилили и сплавляли лес… Условия труда у нас были невыносимо тяжелыми. Многие устраивали побеги. Пойманных избивали до полусмерти и бросали в такобею. В такобее был строжайший режим, страшнее, чем в тюрьме. Человек заболевший все равно должен был работать. Если он не выполнял норму, ему не давали еды. В такобее норма была в два раза выше, чем в других местах. Больных выносили из бараков на руках и заставляли работать. Корейцы говорили: "Раз попал в такобею, это значит попал умирать". Это слова Пак Пан Су, жителя города Корсакова.

Во второй половине 1944 года активизировались военные действия на Тихом океане. Япония же прибегла к еще одной акции насильственной вербовки. 11 августа 1944 года около 10000 сахалинских шахтеров были перевезены из Карафуто на остров Кюсю на шахты Ибараги, из них 3190 человек - насильственно завезенные корейцы. 145 человек отправлены на шахты Ибараги. Шахтерам не разрешалось брать с собой семьи. Из 26 шахт Карафуто 13 находились в районе Эсуторо (Углегорск), 12 из них закрылись, и шахтеры были вторично мобилизованы для работы в Японии. Президент Общественной организации дважды принудительно мобилизованных корейских семей шахтеров Со Ден Гир свидетельствует, что его отец Со Дя Гын (1905 года рождения) в 1942 году был насильно завезен на шахту Доро (Шахтерск), в 1944 году вторично мобилизован на шахту Кюсю (Япония). Со Ден Гир родился через три месяца после отправки отца. До последнего времени он не знал ни его имени, ни где тот похоронен. Даже своего точного имени не знал, т. к. его мать и отчим рано умерли. Во время пикета 1 марта 2001 года перед зданием консульства Японии в Южно-Сахалинске Со Ден Гир случайно встретил человека, отец которого был мобилизован с его отцом. У этого человека сохранилась расходная книга, где четко записана фамилия его отца.

Свидетельствует житель Южно-Сахалинска Кан Ке Кен: "Когда мы прибыли в такобею для медосмотра, нас заставили раздеться. Забрали все ценное, в том числе и обувь, выдали спецовку и лапти. Главарь громко сказал: "Запрещаю говорить по-корейски, можно говорить обо всем, что относится к работе, но только по-японски. Понятно?" На работе нас охраняли вооруженные охранники. Мы строили пристань для загрузки пароходов углем. Работа была тяжелая, и много было производственных травм. Тех, которые из-за тяжелой травмы не могли работать, добивали на месте и бросали в море. В первый день после работы по дороге в лагерь я видел, как бежали тако. Охранники открыли огонь, и люди падали на берегу".

Бок Зи Коу приводит материалы 25-го Всеяпонского семинара по проблемам судебной медицины, состоявшегося в мае 1940 года, где классифицируются причины смерти тако:

"I. Причины смерти невозможно установить: 1. Из-за запущенности гангрены или загнивания тела. 2. Из-за деформированности тела…

II. Несчастные случаи: 3. Спрыгивание с поезда на ходу для попытки бегства… 5. Утонул в воде…"

* * *

Село Нитой к концу Второй мировой войны оставалось тихим местечком. Граница была далеко, такобеи тоже здесь не было. Каждый житель занимался своим делом: кто держал лавку, кто рыбачил, а большинство трудилось на земле. В деревне жили в основном японцы и корейцы. И, как добрые соседи, жили дружно, помогали друг другу. Бабушка рассказывала, что когда мне было два года, я заболел лишаем, и все тело покрылось язвочками, которые сочились гноем. От меня страшно воняло. Соседи-японцы посоветовали свезти меня на минеральные источники на Хоккайдо, где хорошо лечат такие болезни, собрали деньги, снабдили рекомендациями. Глядя на мои язвы, все люди отворачивались. Отец, отчаявшись, даже предлагал бабушке бросить меня за борт: мол, не жилец я на этом свете. На Хоккайдо нашлась японская семья, которая, пожалев меня, приютила, помогла лечиться, и я выздоровел. Я убежден, что независимо от цвета кожи всюду есть простые люди, готовые тебе сострадать, протянуть руку помощи в трудную минуту.

Вспоминает жительница г. Южно-Сахалинска Ким Со Дя: "В 1942 году мои родители приехали на Карафуто из провинции Хванхе в поисках лучшей доли. Мой дядя погиб на шахте Каваками ("Синегорская"), отец работал на шахте, был портным, учил корейскому языку корейских детей, мама работала прачкой. Но наша семья едва сводила концы с концами. Часть зарплаты японцы заставляли положить на сберкнижку, тем самым они хотели корейцев удержать на Карафуто. И часто в трудную минуту нам на помощь приходили соседи-японцы. В детстве мы играли вместе с японскими детьми, поэтому научились говорить по-японски".

В середине августа 1945 года жители нашего села проводили дни в тревоге и ожидании. Откуда-то дошли вести о скором поражении Японии в войне. Союзница Японии - нацистская Германия - проиграла войну Советскому Союзу. Победоносная Советская Армия успешно вела войну в Маньчжурии. Многие уже знали, что 8 августа 1945 года СССР объявил войну Японии. Все понимали, что она докатится и до Карафуто. Жители села разделились на два лагеря: японцы и их пособники ждали со страхом, а корейцы - с надеждой. Может быть, с приходом советской власти придут освобождение и скорое возвращение на родину, состоится встреча с родными. Среди селян были насильно мобилизованные, оставившие на родине молодых жен, были и те, кто приехал вместо брата или сына, были и те, кто, совершив побег из такобеи, прятался в бараке на берегу глухой реки. Но война всегда приносит мирным людям горе, страдания и страх. Поэтому и мы, поддавшись уговорам японских властей, бросили все нажитое и влились в ряды беженцев. Нам говорили, что придут "большеносые люди" и всех нас перебьют. Наша семья тоже быстро собрала пожитки и погрузилась в товарный поезд, который доставил нас в Кономай (Ново-Александровск). Когда мы достигли Кономая, узнали, что два парохода с беженцами уже отчалили из порта Отомари (Корсаков). Мы ждали три недели своей очереди, но нас так и не пустили дальше, дорога в Отомари уже была перекрыта высаженным 25 августа советским десантом. Ходили слухи, что те два парохода потоплены. Так мы оказались на долгие 50 лет отрезанными от Родины.

Глава 4

"Убей корейца!"

Узнав, что Советская Армия начала наступление на Карафуто, японцы стали бояться корейцев. К тому же поползли слухи, что среди наступающих есть и корейские солдаты. На самом деле это были ороки, нивхи и другие представители коренного населения. Вследствие этого японские офицеры вынесли решение: "Корейцы только и ждут прихода русских, эти "собаки" помогают им, они - русские шпионы. Надо убивать их всех!"

"18 августа 1945 года в Камисисука (Леонидово) убиты 18 корейцев, в том числе мои отец Ким Кен Бек (54 года) и брат Ким Ден Де (18 лет). Узнав о наступлении советских войск с севера Сахалина, японские офицеры, обвинив корейцев в шпионаже в пользу Советской Армии, забрали их в жандармерию, загнали в барак и без суда и следствия сожгли". Это свидетельство Ким Ген Сун (78 лет), жительницы Сеула, которая поставила посреди Леонидово памятник и приезжает из Республики Кореи ежегодно, чтобы проводить поминальную церемонию.

20 - 23 августа 1945 года японцы вырезали 27 корейцев - жителей деревни Мидзухо (Пожарское), среди которых были три женщины и шесть детей. "Вооружившись мечами и охотничьими ружьями, врывались в дома корейцев и без разбора убивали их. Япония терпела поражение, и к тому же мы слышали, что корейцы с радостью встречают русских солдат. Из ненависти мы их всех решили истребить. Одна кореянка с пятью детьми от страха дрожала и умоляла пощадить их, но хотя и жалко было их, я всех убил мечом и бросил в канаву", - так свидетельствовал на суде один из убийц. Из акта судебно-медицинской экспертизы, составленного 19, 21, 23 июля 1946 года: "Яма № 4, около 15 км от деревни Мидзухо. Трупы лежат один на другом. Сверху труп женского пола 12-14 лет, на голове пролом костей черепа в области лба и темени тупым предметом…". "Захоронены женщины и дети… мальчик 4-5 лет… грудная клетка разрушена, кости груди, верхних конечностей имеют множественные переломы, на черепе имеются два дырчатых пролома… на дне ямы труп взрослой женщины, за спиной которой ребенок…" (Из книги К.Гапоненко "Трагедия деревни Мидзухо".)

20 - 24 августа 1945 года в Поронайске группа капитана Китаяма сожгла дотла 22 завода, 22 гостиницы, 10 больниц, 12 офисов, 11 магазинов, 4 театра (дома культуры), 14 столовых, 7 парикмахерских, 3 прачечных, 7 мастерских по ремонту часов, 2 фотоателье, 3 храма, 825 жилых домов общей стоимостью 6 миллионов 124 тысячи рублей. Японские солдаты, отступая, сжигали и уничтожали все, что можно. Очевидцы свидетельствуют о том, что в портах Отомари (Корсаков) и Маока (Холмск) беженцев-корейцев загоняли в портовые склады и сжигали живьем.

В память о тех корейцах, которые стали жертвами Японской империи, 17 ноября 1992 года возле Дома культуры "Родина" в Южно-Сахалинске установлена стела. В настоящее время на Сахалине воздвигнуто три памятника корейцам - жертвам японских милитаристов: в городе Южно-Сахалинске, селах Леонидово и Пожарское.

Корейские жители Сахалина с радостью встретили советских солдат, которые принесли на многострадальную землю Карафуто мир и надежду. Они с благодарностью принимали из рук русских воинов буханки черного хлеба, называли их хлебом освобождения.

Так закончилась одна страница истории сахалинских корейцев и началась другая.

Пак Сын Ы, доцент кафедры литературы и культуры Востока СахГУ, Газета «Южно-Сахалинск сегодня».

11 августа 2005г.


Вернуться назад