Этой традиции уже больше сотни лет: каждый путешественник, отправляющийся к нам на остров, в качестве путеводителя № 1 берет с собой книгу Антона Чехова "Остров Сахалин". Ставшее неофициальной энциклопедией сахалинской жизни тех времен, данное издание, столь не свойственное остальному творчеству писателя-врача, действительно хранит в себе немало полезной информации. В том числе почерпнутой и из книги другого доктора - Фомы Матвеевича Августиновича, который почти двумя десятилетиями раньше, по сути, проложил сахалинский маршрут для Антона Павловича, написал и опубликовал в периодике интереснейшие путевые очерки и… канул в небытие. Эту несправедливость решили исправить современные островные историки. Так появилась на свет книга очерков "Жизнь русских и инородцев на острове Сахалин", а вместе с ней и новая серия книг "Сахалинская и Курильская историческая библиотека".

Идея издания новой книжной серии родилась на основе острого дефицита хорошей краеведческой литературы, который библиотеки наших островов испытывают уже на протяжении многих лет. Конечно, свою явно положительную роль сыграло распоряжение бывшего губернатора Игоря Фархутдинова, согласно которому стали печататься новые книги о Сахалине и Курилах. Но этот литературный ручеек оказался очень тонок, и к тому же практически не охватывал переиздания старых, очень востребованных читателем книг (чеховский "Остров Сахалин" не в счет, тем более что его опять невозможно купить в наших книжных магазинах). А ведь в музеях и архивах сегодня хранится немало любопытных рукописей и не издававшихся отдельно газетных и журнальных статей - источников, способных пролить свет на нашу с вами историю. И помочь увидеть последнюю глазами очевидца. Одним из таких малоизвестных широкому кругу очевидцев считается и Фома Матвеевич Августинович, которого Чехов причислил к "неоспоримым авторитетам". Уверяю вас, писатель не заблуждался.

…Имя этого человека таит загадку в прямом и переносном смысле слова. По одним источникам он Фома, по другим - Томаш Августинович, родился то ли в 1809-м, то ли в 1810 году в Литве. Или в Белоруссии. Оттого польские исследователи считают его поляком, а белорусские, естественно, белорусом. Без каких-либо разночтений доподлинно известно лишь, что происходил Августинович из семьи крепостного крестьянина, а все свои работы писал исключительно на русском языке. Впрочем, и считал он себя русским врачом.

Виленскую медико-хирургическую академию крестьянский сын окончил в 1835 году с серебряной медалью и… собственной книгой. В год выпуска из академии он издал в помощь коллегам-студентам атлас хирургических инструментов, за который был премирован 300 рублями. Поскольку Ф.Августинович являлся государственным стипендиатом, то после учебы был направлен на военную службу, которой отдал 30 лет. Все это было как бы первой жизнью Фомы Матвеевича. Ну а как отметил 60-летие, у него началась жизнь вторая, полная приключений, пережитых далеко-далёко от родного дома.

Перейдя в 1871 году в медицинский департамент Министерства внутренних дел, он в качестве врача попал в состав комиссии для исследования условий каторжных работ на Сахалине, который, как известно, в 1869 году был превращен в место ссылки. Выехав из Петербурга 15 июня, в Николаевск он прибыл 25 августа. На острове Фома Матвеевич пробыл девять месяцев, а потом отправился в Приморье, Иркутскую губернию, Тобольск. Все свои наблюдения он скрупулезно записывал, чтобы потом опубликовать их в газете "Голос".

На Сахалине врач потом побывал еще дважды, сопровождая в 1879 и 1880 годах партии ссыльнокаторжных. Причем он стал участником исторического рейса парохода "Нижний Новгород", который открывал так называемую Восточную линию Добровольного флота Одесса - Сахалин, оказавшуюся возможной благодаря открытию Суэцкого канала. Результатом этих путешествий стали новые записки о Сахалине. Те самые, которые одному из старейших и уважаемых наших историков Владиславу Латышеву удалось не просто собрать воедино из различных источников, но и с помощью очень точных высокопрофессиональных комментариев адаптировать ко дню сегодняшнему. Как мне кажется, во многом благодаря этой кропотливой работе недавно изданная книга воспринимается как нечто живое. Кстати, как считают специалисты, очерки Ф.Августиновича подаются автором не столько в краеведческом, сколько в историческом ключе. Причем язык этих очерков настолько емкий и легкий, что книга глотается в считанные часы.

Как один из первых свидетелей каторги, владеющих пером, Ф.Августинович дает очень подробные и цельные картины колонии. Он детально описывает, из чего складывается тяжелый день каторжного, его занятия, быт.

Одним из первых он сделал и подробное описание медвежьего праздника у нивхов. А сколько деталей очеркист так красноречиво (тексты работ Августиновича публикуются без изменений, лишь в некоторых случаях они приведены в соответствие с современной орфографией) представляет в описаниях свадебного обряда северян, гостеприимства у нивхов! Публикации Ф.Августиновича были одними из первых источников знаний об аборигенах Сахалина. И как здорово, что сегодня мы об этом вспомнили.

Надо сказать, что Владислав Латышев выступил не только в роли умелого комментатора публикации конца ХIХ века, но и автором вступительной статьи к дебютной книге серии "Сахалинская и Курильская историческая библиотека". Увы, ему не удалось разыскать ни одного фотоизображения путешественника. Зато на восьми страницах биографической статьи он сумел собрать немало интереснейших фактов из жизни Ф.Августиновича.

Например, о том, как Фома Матвеевич удостоился чести представлять в декабре 1880 года в Аничковом дворце Его Высочеству Государю наследнику цесаревичу сахалинские фотографии. И как тот "в течение часа с живейшей любознательностью изволил рассматривать виды Сахалина, выслушивая устные объяснения доктора Августиновича о всем, наиболее выдающемся в жизни колонизируемого ныне острова".

Надо сказать, что Ф.Августинович был необычным путешественником. С юности увлеченный ботаникой, он где только можно собирал гербарии и тщательно описывал различные растения в своих публикациях. Его богатейшая коллекция растений (40 тысяч образцов), переданная в Петербургский ботанический сад (ныне входит в состав Ботанического института РАН), поистине уникальна, ибо во многих местах сборов он был (а может, и по сей день остается) первым и единственным ботаником. Часть из этих сборов и сегодня, спустя 120-130 лет, является гордостью ботанического сада города на Неве…

С первых же дней выхода в свет книга Фомы Матвеевича Августиновича пользуется большой популярностью у читателей, и не только у историков и краеведов. Благодаря своему стилю и необыкновенной искренности (она написана без каких-либо приукрашиваний действительности, что порой характерно для дня сегодняшнего), повторюсь, книга читается на одном дыхании. И это еще один аргумент в пользу того, что переиздавать такие книги просто необходимо.

Очень жаль, что из-за вечного дефицита средств пилотная книга "Сахалинской и Курильской исторической библиотеки" вышла мизерным тиражом - в 300 экземпляров. Это практически сразу перевело ее в разряд раритетов. Во время презентации, конечно, шел разговор о том, что необходимо приложить максимум сил, дабы изыскать средства и допечатать тираж (уверен, книга пользовалась бы успехом и у сегодняшних гостей острова). Но сколько таких разговоров уже слышано-переслышано. Увы, каждый раз все уходило в мощный… свисток.

Никто не спорит, что книги такого рода, отпечатанные на материке, да еще и в долговечном жестком переплете, весьма дорогостоящи. Но может быть, реализуя в жизнь подобные проекты, есть смысл вести речь о кооперации?

Дело в том, что помимо сахалинских очерков в сборник вошли и прелюбопытнейшие путевые записки Ф.Августиновича, сделанные после путешествий по территориям нынешних Иркутской, Магаданской областей, Республики Саха (Якутия), Чукотского автономного округа. Больше чем уверен, что эти материалы были бы востребованы читателями и данных регионов. Ну а их руководители наверняка бы не отказались внести свой вклад в издание книги Ф.Августиновича гораздо большим тиражом. По крайней мере, попробовать такой вариант можно было бы…

И последнее. Очень жаль, что в первой книге "Сахалинской и Курильской исторической библиотеки" забыли указать состав редколлегии нового масштабного (об этом говорят все) издания - людей, без которых нам бы не удалось сдвинуть с мертвой точки большое и полезное дело по возвращению ценного опыта и знаний прошлого в день сегодняшний.

Итак, "Сахалинская и Курильская историческая библиотека". Кто и что следующие?

Алексей ДВОРКИН, газета «Южно-Сахалинск сегодня».

26 июля 2007г.