«Нет слов. Одни эмоции», – лаконично заметил молодой зритель, покидая зал после премьеры «Сотворившей чудо» – «первой ласточки» Чехов-центра в своем 77-м сезоне. Даже если он имел в виду себя, то рикошетом точно обозначил сердцевину нового спектакля. Пьеса американца Уильяма Гибсона, в свое время обошедшая с триумфом многие сцены мира, была построена на документальной основе – истории Эллен Келлер, чью биографию без прикрас можно назвать легендой человеческого духа. Но между существованием слепоглухонемой девочки Эллен и состоявшейся жизнью писательницы, художницы, ученого Эллен Келлер лежит дистанция огромного размера. И этой метаморфозы не было бы, не случись на ее пути учительницы Анни Сюлливан...

Американского в этой человеческой истории разве что пасторальные интерьеры (сценография Владимира Колтунова, воссоздавшего тихую благополучную фазенду где-то на юге), в которых разворачивается семейная драма, постепенно перерастающая в битву «железных» канцлеров. Потому что ученица Эллен и учительница Анни – женщины с характером и стоят друг друга. Но при этом обе не от мира сего, только, если так можно сказать, с разных сторон этого мира.

Молодая, но уже с немалым профессиональным опытом актриса Виктория Дроняева (Анни) играет гремучую смесь состояний – не только живое воплощение принципа «добро должно быть с кулаками», но и отчаяние, и усталость, и детское простодушие. И ощущение: каково это – делать добро наперекор всем и всему, включая доводы рассудка, доверяя только зыбкой своей правоте, вере, которая должна быть слепой, чтобы сбылось невозможное. Сначала – укрощение строптивой семьи Келлер (предпочитающей сентиментальность как более легкий путь, ведущий, однако же, в тупик), потом, как следствие, – воспитание разума и чувств Эллен.

Словно нарочно, Елене Бастрыгиной, обладательнице роскошного голоса, режиссер-постановщик Андрей Бажин поручил роль, в которой этим достоинством блеснуть не удалось никоим образом. Но, не окажись в труппе Елены (для которой эта трудная роль – первая главная в биографии), режиссер не рискнул бы взяться за воплощение давно вынашиваемой идеи вообще. Помнится, на стандартные вопросы «Почему Гибсон? Почему Бастрыгина?» ответил почти без паузы: «Я увидел ее глаза. Она... странная. Понимаете?». В клоунадах, в КВНах у нас женщин немного, потому что не в их природе быть смешной, некрасивой, нелепой. А Елена Бастрыгина не боится этого, не стремится завоевать ни нашего расположения, ни нашей жалости, но интуитивно пытается подобрать свою мелодию в спектакле. И, надеемся, ее собственная «мелодия» в дальнейшем творческом процессе театра будет не менее отчетливой.

В новой работе режиссер Андрей Бажин ведет разговор на тему вселенского звучания – о подлинном и мнимом гуманизме, о способности любить, ломающей наши представления о возможностях человека, об ответственности, наконец. Но разворачивается он на фоне клубка страстей и войнушек: в пьесе Гибсона полное раздолье для психотерапевта. Сын, дерзкий угловатый подросток, ненавидит папу, ревнует к нему мачеху и бедолагу сестру. Родители и эпизодическая тетка в шляпе ревнуют Эллен к учительнице. Мать разрывается между дочкой и мужем, уставшим от бесконечной необходимости жертвенности. И этот пласт, возможно, даже более первичен, чем «генеральная линия». Потому что по-человечески очень понятен. По-театральному – «масштаб бедствия» словно под увеличительным стеклом. Кэти Марии Шараповой любит как может, как понимает, воплощая истовый подвиг материнства. Джеймс в исполнении Павла Соколова, одного из самых интересных, на мой взгляд, молодых актеров театра, страшно одинок, как можно быть одиноким в юности, не терпящей компромиссов... Вообще, с точки зрения многообещающих, подающих надежды актерских находок, постановки

Андрея Бажина всегда отличал точный выбор, главное, чтобы эти надежды было кому «подавать»  в дальнейшем.

Что касается нового спектакля, то, как хорошему вину, ему не помешает «настояться». Чтобы внешняя бурнокипящая эмоциональность переплавилась в подлинную исповедальность, чтобы совпали две грани успеха – актерам есть что играть, а зрителям есть что смотреть.

Время – не худший из лекарей и ювелиров. (Например, другая бажинская постановка, «Аделаида», через год после премьеры заиграла новыми красками, приятно удивив отточенностью формы и уверенностью интонации, что овациями оценил полный «до краев» зал Чехов-центра). Вместе с Андреем Бажиным актеры рассказали оптимистическую человеческую историю. Появление «Сотворившей чудо» на сцене Чехов-центра сродни взятию некоей полосы отчуждения, за которой живут люди с реальной болью, чей мир может быть темен или нем. Делается это не для того, чтобы мы ощутили, как хорошо видеть свет и тени, слышать, говорить с себе подобными, но попытались бы в меру своей сердечной «достаточности» почувствовать других. Потому что из десяти зрителей Чехов-центра минимум восемь приходят сюда за более легким «товаром» – от Куни или Камолетти, и с этим нельзя не считаться. «Сотворившая чудо» – лекарство горькое, без всякого намека на позолоту. Умение сострадать чужой боли всегда, а тем более сейчас, в эпоху развитого индивидуализма, большая ценность. Ведь среди нас немало хороших, но благополучных людей, у кого окружающая жизнь не требует мелких, ежечасных подвигов. Найдется ли на каждого «сидельца», ограниченного от мира стенами комнаты и нашего обывательского равнодушия, такая Анни с ее огромным сердцем?

И. Сидорова.

Фото из архива

Чехов-центра.

Газета "Советский Сахалин"

2 ноября 2007г.