Информация: Бизнес и экономика

Куда текут молочные реки?


После Нового года цены, как известно, вновь резво поползли вверх. Власть потребовала от бизнеса, занимающегося продовольствием, заморозить их до конца апреля. А что будет потом? Как удержать цены и дальше? Насколько доступными для многих граждан останутся продукты первой необходимости, и в частности молоко? В поисках ответов на эти вопросы наш корреспондент побеседовала с генеральным директором ОАО «Молочный комбинат «Южно-Сахалинский» А. Курносовым.

Начни с себя

Проблема на самом деле гораздо глубже, и одними договоренностями власти и бизнеса о временном «моратории» на цены вряд ли ее можно решить. Тем более когда вокруг все дорожает – горюче-смазочные материалы, растут тарифы на электроэнергию, коммунальные услуги. Пожалуй, ситуацию нужно рассматривать в двух плоскостях: что могут сделать сами производители и что готова им предложить власть.

– Что касается производителя, выход один – изыскивать внутренние резервы предприятия для снижения отпускной цены, – считает А. Курносов. – Мы много работали в этом направлении, и, считаю, удачно. Во всяком случае, если в прошлом году цены на молочную продукцию в стране выросли минимум на 15 проц., то на нашем предприятии, только на 7 проц.

Во-первых, на молкомбинате увеличили объемы производства, что повлекло снижение себестоимости продукции.

Во-вторых, расширили ассортимент, причем за счет так называемого коммерческого направления. То есть стоимость молока как социально значимого продукта не изменилась. Ставку сделали на всевозможные йогурты, творожные сырки, бифидопродукты.

В-третьих, здесь практически готовы к переводу производства с дорогостоящего мазута на менее затратный газ. Но, по словам А. Курносова, не могут пока договориться с Сахалинской коммунальной компанией о сумме арендной платы за использование опор газопровода. Коммунальщики, как считает гендиректор, запросили слишком много.

В-четвертых, на молкомбинате полностью отказались от использования в производственном процессе такого опасного вещества, как аммиак, и перешли на фреон. Это очень серьезное дело и для предприятия, и для города в целом. Таким образом, из областного центра убрали 20 тонн аммиака, фреон же безопасен и для людей, и для окружающей среды.

В-пятых, поменяли систему воздухоснабжения. Прежде была огромная компрессорная. Теперь же действуют два автоматических комплекса, полностью исключающих так называемый человеческий фактор.

В-шестых, заменили частично устаревшее оборудование. В совокупности два последних мероприятия значительно снизили энергозатраты, а переход на газ даст еще дополнительную экономию. Поскольку дотаций из бюджета молкомбинат не получает, то, конечно, без банковских кредитов все это было бы не осилить.

Своя корова ближе

Как ни странно, но сегодня большую часть молока на комбинат поставляют не государственные сельхозпредприятия, а владельцы частных подворий и фермеры (на их долю приходится около 70 проц.).

Не секрет, что цельного молока на Сахалине не хватает. Гендиректор не скрывает, что они частично используют в своей продукции сухое молоко. Впрочем, так делают абсолютно все сахалинские производители молочной продукции.

К такому положению с цельным молоком привели катастрофические для сельского хозяйства 90-е годы, когда значительно уменьшилось поголовье скота в области, развалилось немало хозяйств. Если крупных сельхозпроизводителей государство все-таки дотировало, то к рядовому крестьянину интереса было мало. Молкомбинат «Южно-Сахалинский» два года назад сделал значительную ставку именно на частника.

Перво-наперво подняли закупочную цену, сделали ее одинаковой и для крестьян, и для совхозов – по 12 рублей за литр. Кроме того, рыночным путем вытеснили посредников, доставлявших молоко из районов на комбинат.

На сегодня пять молоковозов комбината регулярно объезжают хозяйства юга Сахалина, это 27 населенных пунктов вплоть до сел Советское и Костромское. Рассчитываются с крестьянами на месте. Молкомбинат организовал доставку в подворья и фермерам по их заявкам кормов, удобрений. Причем частенько в счет будущей сдачи молока. Помогают даже приобретать крестьянам коров. Так, купили одну для жительницы с. Таранай, четыре – фермеру из с. Костромское. Молкомбинат в этом смысле взял на вооружение мировую тенденцию, когда переработчик молочной продукции всячески помогает крестьянам. И тогда выгода получается обоюдной.

По словам Александра Геннадьевича, если в 2005 году у них было 193 поставщика молока из частных подворий и фермеров, то в прошлом – уже свыше 300. В 2007 году все вместе они сдали 3035 тонн молока. Три года назад развезли своим поставщикам 285 т кормов, а в прошлом году уже 441 т, причем без наценки. Так что крестьянам выгодно такое сотрудничество.

Но почему так низка доля государственных сельхозпредприятий в объеме сдаваемого на комбинат молока?

В поисках разумной цены

Ныне существует противостояние между комбинатом и совхозами. Часть из них не перезаключила договоры поставки молока на этот год. Суть в том, что сельхозпроизводители считают, что молкомбинат сознательно держит низкую закупочную цену. И надо бы ее поднять. Речь идет о сумме в 25 – 26 рублей за литр. В продаже этот литр с учетом производственных расходов на переработку и торговой наценки будет стоить рублей пятьдесят. Сельхозпроизводители направили жалобы в антимонопольное управление, РЭК.

– Сейчас идут разбирательства, – говорит А. Курносов. – Но я рад, что в этой связи проблема из политической плоскости наконец-то перешла в плоскость экономическую. Пусть специалисты просчитают реальность сегодняшних цен и необоснованность, на мой взгляд, запросов сельхозпроизводителей о значительном их повышении. Дело в том, что такая мера, как поднятие закупочной цены, без эффективных мер по оздоровлению ситуации в самих совхозах проблему увеличения поставок молока не решает.

– На каком основании делается такой вывод?

– Судите сами, – поясняет А. Курносов. – В 2006 году ОПХ «Тимирязевское» сдало на комбинат чуть больше 793 т молока по средней цене в 13 руб. 50 коп., а на следующий год при цене в 13 руб. 86 коп. – только треть от этого. Далее совхоз «Корсаковский»: в 2006 году сдал почти 484 т молока по цене 13 руб. 90 коп., а в 2007-м при цене 13 руб. 97 коп. – чуть больше 368 т. Вообще за последние годы значительно сократилась продуктивность по всем сельхозпредприятиям. Если за 2005 год все вместе они поставили на комбинат 2722 т молока, то за прошлый год – всего 1919 т. В 2007-м произошел необъяснимый резкий спад, особенно во втором полугодии. А вот по крестьянско-фермерским хозяйствам, личным подворьям, наоборот, картина иная, те только наращивают обороты. Так, в 2005-м фермеры дали 780 т молока, в 2007-м – почти 1000 т. Из личных подворий поступило 2206 и 2387 т соответственно. В прошлом году молкомбинат собирал натурального молока от производителей всех форм собственности больше почти на 20 проц., нежели дали его для нужд области все вместе взятые государственные сельхозпредприятия.

– В чем причина такой тенденции?

– Знаете, многое зависит от формы хозяйствования, – говорит А. Курносов. – В совхозах осталась прежняя психология, то есть все это ничье. Убежден, совхозы нужно отдавать в частные руки, конечно, через аукционы. На Сахалине масса примеров, когда смена формы собственности сельхозпредприятия давала ему новый стимул для развития. К примеру, «Сахалинский бекон», «Красная Тымь» или «Прогресс» из того же района. Ситуация в этих хозяйствах сейчас, насколько знаю, стабильная. Во всяком случае, они перестали жаловаться на то, что все плохо. Нашлись у них и внутренние резервы, и возможности развиваться.

Вот в совхозе «Корсаковский» порядка 190 голов дойного стада и масса проблем. У фермера А. Калуги из

с. Огоньки тоже проблем хватает, так как он держит 120 голов дойного стада. Но, говорит, не в убытках, хотя дотаций у него меньше, чем у сельхозпредприятия.

Не слышат друг друга

– А какова роль управления сельского хозяйства? Есть ли у него рычаги влияния?

– К сожалению, это государево око дремлет, – говорит А. Курносов. – Мы, как перерабатывающее предприятие, за нормальный диалог между всеми сторонами, завязанными в этом процессе. Но каких-то значимых шагов и предложений от экономического отдела облуправления по оздоровлению ситуации в госсельхозпредприятиях за последние годы не было. Вот разве что предлагают повышать закупочную цену. У облсельхозуправления нет желания разобраться, почему у частника с меньшими дотациями дела идут лучше, чем у совхозов. Может, нужно поменять руководителя и вообще заняться кадровой перестановкой? Если совхоз из года в год показывает убытки, тратя непонятно куда бюджетные деньги, то это повод для предметного разбирательства. В чем причины такого положения и как вывести из него предприятие?  Какова должна быть стратегия применительно к данному конкретному случаю? Почему у сельхозпредприятий, находящихся в одной географической зоне, почти в два раза разнится себестоимость молока? Это все экономика, которой нужно заниматься и кое-где применять политическую волю, найти решение. Понимаете, ведь сельское хозяйство – это тот же бизнес. К слову, я предлагал отдать нам одно хозяйство, и мы докажем, что животноводство может быть прибыльным. К сожалению, неудачным оказался опыт сотрудничества с ОПХ «Тимирязевское». После предварительного разговора с руководством этого хозяйства я побывал в Москве, в академии сельскохозяйственных наук. Ее вице-президент был двумя руками за наш союз производителя и переработчика, поскольку молкомбинат планировал вкладывать деньги. Но когда дело дошло до детальной разработки бизнес-проекта, в ОПХ пошли на попятную. Видимо, потому что бизнес будет считать каждый вложенный рубль. Причем говорить о плохих обстоятельствах для госпредприятий не всегда уместно. К примеру, на территории одного из совхозов имеется скважина минеральной воды, которая дает им 18 млн. рублей в год от реализации этой воды. Деньги для совхоза немалые, и ими можно распоряжаться с умом. Пока все сводится к обвинениям, что молкомбинат якобы жирует (прошлогодняя прибыль всего 4,4 проц.), а совхозы бедствуют. Но мы в отличие от тех, кто жалуется на плохие обстоятельства, предприняли кардинальные меры на своем предприятии по части внутренней экономии. Берем кредиты, в том числе и для кредитования крестьян, потому что знаем, какой отдачи от них ожидать.

Недавно А. Курносов вернулся из командировки в Амурскую область, и увиденное там впечатлило. Тамошние селяне не получают помощи из бюджета, кроме как возврат процентов по кредитам в рамках нацпроекта, но это везде так, в том числе и на Сахалине. Правительство Амурской области проводит политику передачи влачащих жалкое существование госсельхозпредприятий в частные руки. Экономические же условия у наших регионов таковы.

Да, на Сахалине электроэнергия дороже на 28 копеек. Но транспортные расходы на доставку комбикормов в нашей области компенсируются из областного бюджета для сельхозпроизводителей всех форм собственности. Кроме того, с каждого килограмма сданного на переработку молока совхозы получают до 5 рублей дотации из областного бюджета. Закупочная цена молока у амурчан 12 рублей, на южно-сахалинском молкомбинате – 15 рублей. Но наши госсельхозпредприятия в убытках, а в Амурской области, к примеру, у частника, взявшегося за аналогичное убыточное предприятие, рентабельность составляет теперь 60 проц. Так что говорить об экономических преимуществах материковских сельхозпроизводителей в данном случае не приходится, а вот результат от эффективного экономического управления налицо.

Кроме того, амурчане отходят от старых представлений об условиях содержания скота. Возводят легкие, но теплосберегающие конструкции, применяют новые технологии. От прежних шлакоблочных «монументальных» коровников отказываются. При этом качество сдаваемого молока на Благовещенский молкомбинат соответствует евростандартам, то есть молоко отборное. В нашей области в связи с открытием отделения Россельхозбанка есть возможность брать кредиты на льготных условиях, развиваться, считает А. Курносов, но, увы, у многих нет желания двигаться вперед.

По словам А. Курносова, еще один нюанс конфликта между южно-сахалинским молкомбинатом и госсельхозпроизводителями заключается в нежелании последних применять новый ГОСТ, который вступил в силу еще в 2004 году. Суть в том, что помимо жирности дополнительно включен такой качественный показатель, как белок, который оценивает содержание животных (кормление, ветеринарный уход и т. д.). Когда в 2006-м попытались-таки работать на основе этого ГОСТА, все госсельхозпредприятия в один голос заявили категорическое нет, хотя в принципе их продукция укладывается в нормы ГОСТа.

Радует то, что недавно администрация области сделала великое дело, закупив коров голштинофризской породы. Потому что на острове давно подорван генофонд скота. И прибыла не просто новая кровь, а элитная.

– Что дальше? Не останутся ли островитяне без молока?

– Без молока – нет. Вопрос в том, какое именно будет на прилавках, – говорит А. Курносов. – Как известно, свято место пусто не бывает. Как только уменьшатся объемы нашей продукции, сразу увеличится количество привозного с материка. Уверяю вас, оно все сделано из восстановленного молока. Экономисты молкомбината составили сырьевую программу на нынешний год без учета «вклада» совхозов. Так вот нам выгоднее работать с частниками и фермерами. Поставляемое ими цельное молоко останется социально значимым продуктом, но без продукции совхозов его станет на рынке меньше. Упор же сделаем на коммерческий продукт. Кстати, в ближайшие месяцы запустим продукцию, аналогичную «Активии» и «Даниссимо». Но, во-первых, стоить они будут гораздо дешевле, а во-вторых, в их составе будут действительно живые бифидобактерии. Материковский продукт больше разрекламирован, нежели действительно содержит заявленные полезные свойства.

А. ВАСИЛЬЕВА.

Газета "Советский Сахалин"

21 марта 2008г.


Вернуться назад