Лучшие люди страны живут в сумасшедшем доме. Лучшее лекарство от одиночества – их общество. А лучшее хранилище ценностей не банк, не матрас, а мобильный плюшевый медведь. Все это «лучшее» адресовано зрителям спектакля «Странная миссис Сэвидж» по пьесе Джона Патрика, ставшего третьей премьерой нового сезона Чехов-центра. То, что Чехов-центр не устоял перед обаянием старой комедии, понятно: он влился в практически бесконечную череду театров, где шла эта замечательная комедия с лихим сюжетом, с роскошной заглавной ролью для актрисы. Например, для такой, как народная артистка России Клара Кисенкова, которая и примерила шляпку и характер миллионерши-альтруистки. В Чехов-центре автором премьеры «Странной миссис Сэвидж» стал санкт-петербургский режиссер Андрей Максимов. Время – добрых полвека – в данном случае сыграло драматургу на руку. Имущественных споров у нас сейчас пруд пруди (и по более мелочным, чем десять миллионов долларов, основаниям), корыстные судьи, сенаторы и светские дамы, они же неблагодарные дети, раздрай между поколениями – такая же примета наших дней, как и где-нибудь «однажды в Америке». Как говорится, «повернулся круг», и постсоветская реальность оказалась такова, что сюжет совершенно не нуждается в адаптации. Мир вывернут наизнанку. Взрослые и довольно противные дети (Илья Глебов, Татьяна Максимова, Леонид Всеволодский) запихивают миссис Сэвидж в клинику с милым названием «Тихая обитель», с трудом сдерживая сильное желание порешить старушку за ее благотворительные устремления. В клинике меж тем кипят нешуточные страсти, где один почитает себя великим скрипачом (Андрей Кошелев), вторая – художницей (Мария Шарапова), третья – нежной матерью (Анастасия Федяй), а у медсестры (Наталья Красилова) нежные чувства к пациенту Джефу (Константин Кузнецов). В общем, и жизнь, и слезы, и любовь, и тут же «ширится, растет заболевание...». В целом вокруг люди, приятные во всех отношениях, хоть и не дружащие с головой и окружающим миром, готовые помочь чем могут. И так понятно желание миссис Сэвидж укрыться в стенах «Тихой обители» от бурь и гроз реальности. Но все-таки это будет подобием жизни, которое для не очень сильных духом и разумом людей. И именно от этой засасывающей благодати миссис Сэвидж должна уйти и уходит в мир с корыстными судьями, сенаторами и т. д. – утверждать добро и милосердие. В новом спектакле К. Кисенкова создала очень привлекательный характер на сцене, ее миссис Сэвидж – явная сестра Памелы Кронки (кстати, также роль из арсенала актрисы и также из пьесы Дж. Патрика), одного из любимейших зрителями образов последних лет. С ее миссис Сэвидж утверждается тема ответственности, покой, равносильный смерти и поражению, – не ее удел. А еще здесь звучит проповедь бережного отношения к людям, выпавшим из жесткой реальности, а потому придумывающим собственные правила, пусть они и действенны не далее порога клиники. И, по правде говоря, в такой «как бы» жизни немало соблазнительного. Например, хочет- ся взять на вооружение здоровьесберегающую методу «тихушников» – читать газеты через месяц, чтобы все плохое уже успело случиться и ничего нельзя было бы исправить. Или: не любить – в одном ряду – плевательницы, открытые двери и политических деятелей. Или: выбирать откровенных негодяев во власть, потому что это лучший способ держаться от них подальше... А то и написать на премьерной афише «Самая выдающаяся посредственность дурного вкуса», обеспечив таким образом Чехов-центру ажиотажное внимание со стороны театролюбивой публики. Последнее очень заманчиво, но вряд ли возможно, потому что ставить телегу впереди лошади все же не принято. Поскольку «Странная миссис Сэвидж» задумывалась как бенефис К. Кисенковой, то и получился практически моноспектакль. Досадно, что остальные персонажи на сцене – свита королевы, бледные тени людей, и хороших, и плохих, – равные в степени невыразительности. Каждый из действующих лиц играет свою пьесу, и вместе им не пришлось сойтись. Притом что комедия очень самоигральная, ситуации, описанные в ней, сами по себе смешны, режиссер, похоже, ограничился чистой читкой, от которой до «полной гибели всерьез» – как до Африки пешком. И это как же надо постараться, чтобы из такой пьесы сделать спектакль «хороший, но скучноватый» (как сказал один зритель). Будет ли он со временем лучше, сказать трудно, потому что если нет в организме скелета, то он и не вырастет. Право, жаль, что «счастье было так возможно, так близко». Имеется в виду счастье актерское. И. Сидорова. Фото из архива Чехов-центра.
Cантехника
