Если бы поронайские чиновники ставили эпитафии на могилы, на моей бы они точно написали: «Наконец-то Ты успокоилась, и Мы – тоже». Четыре года назад я, объединив усилия инвалидов, вместе с ними выиграла федеральный грант в 350 тыс. рублей. Наш проект назывался «Трудные ступени», и, когда он был реализован, 55 крутых подъездных лестниц стали преодолимыми для немощных горожан, а на придомовых территориях появились 11 лавочек для отдыха. Местные чиновники не только ничем не помогли, но даже не поблагодарили нашу инициативную группу. У проекта было и продолжение, о котором мало кто знает: на высшем уровне дали указание – возводить дома с непременными атрибутами обустройства для инвалидов. История, которую я сейчас хочу рассказать, тоже о нарушении прав инвалидов. ПОСЛЕДНИЙ ВАРИАНТ Сквозь частично заколоченное фанерой окно виден свинцовый блеск залива Терпения. Этот пейзаж не освежает морским бризом духоту общежитской комнаты № 7, которая в отписках администрации городского округа «Поронайский» именуется не иначе как «служебная благоустроенная квартира». Здесь полтора года назад Леухины оказались в силу безысходных обстоятельств. ...В конце 70-х коренная пермячка Любочка Леухина обосновалась вместе с мужем и двумя ребятишками на крохотном островке Северный, что в административной черте Поронайска. Промаявшись почти десять лет в барачной тесноте, Леухины переселились в один из новых домов с небольшими приусадебными участками, построенными для рабочих деревообрабатывающего комбината. Пока были молодые и здоровые, домику и участку радовались. Но вот и комбинат обанкротился, и в дом Леухиных вошла беда. Нет, не собственный внезапный инсульт, сваливший ее в 1999 году, называет Люба черной бедой. С этим несчастьем помог справиться муж Александр, хлопоча за двоих по хозяйству. Забота мужа помогла ей и заговорить, и заковылять по квартире. Из письма Леухиной поронайским депутатам: «Беды накатываются неожиданно и не приходят в одиночку, черных товарок ведут за собой. Вот так случилось и у меня. В 2005 году ишемический инсульт перенес мой муж – Леухин Александр Викентьевич. В течение следующего года – еще три. Следствие – правосторонняя парализация, лишение речи, потеря памяти, он, лежачий, всю нужду справляет под себя. Вода просто необходима. А у нас ее нет. И не только у нас. И в поселке с водой напряженка. Отопление печное, а это уголь, дрова. Врач категорически запретил мне поднимать тяжести, а что делать, зимой топлю целыми днями. Писала заявление на имя главы администрации. Пришел ответ. Я его восприняла как издевательский. Из него я сделала вывод, что мое заявление и не рассматривалось». В этом ответе ее почему-то назвали Валентиной и сообщили, что в очереди она 141-я, и впереди «около 50 инвалидов, имеющих такие же права на первоочередное улучшение жилищных условий». Среднее медицинское образование позволяло ей разбираться в обстоятельствах. Неужели все эти «около пятидесяти» тоже лежачие, как ее Саша? – резонно недоумевала она: «Значит, я в общей очереди стою?». Она попыталась найти ответ у депутата городского Собрания Надежды Пуликовой. Надежда Алексеевна была в ту пору заместителем председателя Собрания, и у нее буквально под руками находились любые законы и возможности. Но вникать в это дело не стала, ограничившись пересылкой очередных административных отписок своей невезучей адресатке. Другой депутат, Тен Бер Ку, разгоряченный предвыборной кампанией, появился на островке не случайно – пообщаться с населением вживую. И сумел посодействовать. Уже осенью 2009 года Леухина осматривала предложенный «вариант» в городе: комната в общежитии с закопченными стенами, разбитыми окнами, хлипкой сантехникой. Раньше здесь размещался ресторан «Алые паруса», затем помещение наспех переделали в жилое, возведя пустотелые перегородки, которые облюбовали крысы. Одна комната для двоих инвалидов, один из которых лежачий! Без удобств... Как не хотелось туда заселяться! Но приближалась очередная страшная зима с перспективой печного отопления, воды из колодца и непроезжей для «скорой помощи» дороги... Люба сдалась и подписала договор по найму служебного помещения. АДРЕСА НАДЕЖДЫ Узнав о Любиной истории, я отправилась в милицию и зарегистрировала заявление о возбуждении уголовного дела по факту дискриминации инвалидов 1 группы. И, надо сказать, там оперативно откликнулись, собрав все необходимые для дальнейшего движения дела документы. А вот городская прокуратура, которая, казалось бы, и законом, и клятвой, и должностными инструкциями обязана защищать от произвола чиновников таких, как Леухины, заняла оборону: «для принятия мер прокурорского реагирования нет оснований». Пошла я по ведомственным ступенькам – следственное управление по Сахалинской области следственного комитета при прокуратуре РФ, сам следственный комитет, областная прокуратура... Но, видно, слишком много инвалидов, подобно Леухиным, маются в нашей стране от бесчинств чиновников. Ни один из адресатов не вздрогнул от чужой беды. После обращения непосредственно к президенту РФ как гаранту исполнения этих самых законов мне показалось, что забрезжила надежда. Из прокуратуры области, куда администрация президента переадресовала историю Леухиной, пришел ответ: «ваша жалоба на незаконный отказ в возбуждении уголовного дела по факту ограничения жилищных прав семьи Леухиных рассмотрена... Решение об отказе в возбуждении уголовного дела признано незаконным, в связи с чем поронайскому городскому прокурору поручено принять меры к его отмене». Теперь-то мне уже очевидно, что обнадеживающий ответ адресовался прежде всего администрации президента РФ – мол, меры приняты! Потому что дальше последовала тишина, продолжающаяся до сих пор. Полтора месяца ни я, ни Леухина не знаем, каковы же результаты проверки, «взятые на контроль прокуратурой области». За это время умер, не дождавшись нормального быта, ее муж-инвалид. 23 жильца поселка Северный и города Поронайска, на глазах которых разворачивалась эта бездушная история, отправили коллективное письмо в областную прокуратуру, жалуясь на бездействие поронайского городского прокурора и администрации ГО «Поронайский», требуя помочь хотя бы вдове. Эту жалобу областная прокуратура снова отправила в поронайскую прокуратуру с просьбой обратить внимание и проверить факты. Как будто и не было предыдущей, которую уже полтора месяца «держат на контроле»! А ведь кто, как не областная прокуратура, должен был доказывать в суде несоответствие областного закона (о котором подробно говорится в жалобе) конституционному принципу равенства? Итак, городской прокурор Денис Прокопович хранит молчание. А вот и. о. министра социальной защиты Елена Касьянова разъяснила, почему отсутствуют «правовые основания для предоставления семье Леухиных мер социальной поддержки по обеспечению жильем за счет федеральных средств». Потому что сахалинский закон от 25 мая 2006 года № 51-ЗО, оказывается, поддерживает только тех инвалидов I группы, кто встал на учет до 1 января 2005 года. А Леухина опоздала на три месяца. И – на всю оставшуюся жизнь. Круг замкнулся. Тем более что данный закон уже прошел в областной прокуратуре проверку на законность и вышел с новой датой повторного рождения и новым номером – № 5-ЗО от 01.03.2010 г. Словно и не было постановлений Конституционного суда РФ № 5-П от 5.04.2007 г. и № 17-П от 10.11.2009 г., защитивших жилищные права военных и инвалидов-чернобыльцев, попавших в ту же ловушку дат, что и Люба Леухина! ТЕ, КТО НЕ ЖАЛУЕТСЯ Теперь уже впереди Леухиной на улучшение жилищных условий, по уточненным данным областного министерства соцзащиты, стоят 122 семьи. Чтобы получить жилье, ей предстоит отстоять еще почти 40 лет. И. о. главы поронайской администрации В. Пенкин не поленился напомнить: перед заселением Леухиных комиссия обследовала общежитие, оно отвечало санитарно-техническим нормам. Во всяком случае, ни нареканий, ни претензий от других жильцов в администрацию не поступало. Жильцов, от которых «не поступало претензий», я знаю почти всех. Двое из них – повзрослевшие дети-сироты коренных малочисленных народов Севера, так и не ставшие субъектами государственной заботы. Например, Дима Чиба. Пока он лежал в больнице, где ему готовили документы для оформления инвалидности, его комната, как маневренный фонд администрации, переходила из рук в руки случайных постояльцев, нуждающихся во временном пристанище. Кто-то из них оставил Диме долг по квартплате – 18,5 тыс. рублей. Выплачивая чужой долг, он перебивается случайными заработками на местном рынке, где его жалеют и подкармливают. Жаловаться он уж точно не будет – не позволят ни болезни, ни интернатское воспитание, ни боязнь потерять эти служебные метры – в прошлом порядком натерпелся, скитаясь где попало. Другая государственная сиротинушка, воспитанница того же интерната Лена Хрулева, тоже жаловаться не станет. Хотя в ее комнате нет даже воды. Потому что тоже скиталась (восемь лет!), чтобы получить это общежитие. А третья, самая старшая обитательница общежития, 84-летняя Андреевна вообще всем довольна. Потратив десять лет на то, чтобы получить жилье после того, как старое ведомственное развалилось, она теперь ценит каждый день под своей крышей. Гаснущие зрение и слух оберегают ее от общежитского шума, крысиных баталий и грязи... Я рассказываю об этих бедолагах затем, чтобы стало понятно – история с Любовью Леухиной – не случайна, не единична. Просто она жалуется, пишет, надеется, а другим это или в голову не придет, или они считают такое занятие бесполезным. Во всех инстанциях, куда я обращалась, могли бы инициировать отмену неконституционной нормы закона, тем более что аналогичные прецеденты были и увенчались успехом. Но ни депутаты, ни чиновники министерства социальной защиты, ни прокуроры этого не сделали. Отписки соорудить куда легче. Г. КРИЦКАЯ. г. Поронайск.
Cантехника
