Информация: Культура, искусство и религия

Бунт «атома»


«Было бы прекрасно, если бы правительство протянуло нам руку. – Нет, было бы прекраснее, если бы правительство протянуло ноги». Право, слушать такое никакому начальнику лояльности не хватит. Меж тем ведутся подобные диалоги на сцене Чехов-центра – в спектакле Даниила Безносова «Быть или не быть?» по пьесе Николая Эрдмана «Самоубийца». Перечитывая пьесу Эрдмана, только и удивляешься, как в 1930-е годы театр Мейерхольда и МХАТ чуть-чуть не осуществили мечту ее поставить. И сейчас-то что ни реплика – соль с перцем в глаза на злобу дня, а по прежним счетам и вовсе дюжина ножей в спину революции. В итоге прежде ей воздали должное за границей, чем в стране местодействия, а автор на российской (советской) сцене ее так и не увидел. В нынешней версии по воле художественного руководителя Чехов-центра Д. Безносова венец заглавного героя – самоубийцы на «общественных началах» – примерил заслуженный артист России Андрей Кошелев, отметивший свое 50-летие, как принято у актеров, на сцене. Жить ради людей – не вопрос, но превратить свою кончину в предмет высокого общественного звучания и больших в связи с этим спекуляций – настоящий бизнес. Ибо не дано человеку в век больших перемен ни жить достойно, ни помереть спокойно. Из простенького желания мужа «в рассуждении чего бы покушать» вылупилась трагедия гамлетовского размаха и гоголевской печали. Большой маленький человек Андрей Кошелев страстно отстаивает право своего героя Подсекальникова на «просто жизнь», даже если это ничем не примечательная жизнь демагога и захребетника за счет жены и тещи. И неважно, из-за чего вспыхивает бунт индивидуума – из-за ливерной колбасы или шинели, как у Гоголя, важнее, что за почти сто лет ничего у нас не изменилось, жизнь идет не по спирали, а по замкнутому кругу: человек – пылинка на рукаве государства, власть в упор его не видит из-за тонированных стекол авто с мигалкой. А, как говорят, не меняется тот, кто не живет... Что вчера, что сейчас наш человек по большей части не праведник и не герой, может не хотеть работать и ходить на митинги (все больше словом силен – как тут не вспомнить градус кипения в прессе и интернете по поводу перевода часовых поясов или переноса танка с площади Победы, но до поступков чаще как до Африки пешком). Парадоксальный сюжет Эрдмана жив и будет жить. Налицо актуальность из ряда «неча на зеркало кивать...», которая не радует. А в свете увиденного слова «Человечество смеясь расстается со своим прошлым» решительно утеряли смысл. Какое там расстались... Премьера свидетельствует, что среди художников, сотрудничающих с Чехов-центром, появился еще один оригинальный и остроумный созидатель, благодаря которому у спектакля есть образ во времени и все же вне его. Михаил Кукушкин, давний соратник Д. Безносова (в их активе почти десяток совместных работ), выдержал пространство сцены в цветовой гамме «Стендаль плюс белое». Ванна-гробик белая, табуретки-венки черные, все прочее – ультрареволюционного колеру. Жилище Подсекальниковых уходит в высь необъятную, где-то в районе небес – холодильник со злополучной колбасой, кровать, в которой начинается семейно-общественная драма, поставлена на попа, так что спящая чета Подсекальниковых в ней болтается, как два пальто на вешалке. Вроде как не темная ночь у людей, а тревожное – сообразно эпохе – ожидание «на выход»... Равно как и найдено нетривиальное музыкальное решение в лице квинтета свободных художниц (его автор актриса и певица Елена Бастрыгина), ставшего негромким, но точным камертоном фонтанирующего зрительским смехом спектакля. Короля коммуналки играет и свита. Актеры Чехов-центра, которым выпала удача покупаться в роскоши и грусти эрдмановского текста, были на высоте, во всем блеске обаяния. Это ж не сосчитать, сколько народу может иметь претензии к Эрдману и Безносову. Тут и дамы в поисках любви, и служители культа, представители бизнеса, искусства. Думается, из-за роли в этом спектакле актрисе Наталье Красиловой позавидует любая коллега. Совершенно неотразима ее роковая Клеопатра Максимовна – фурия с кровавым маникюром, смерть мужчинам, желчь женщинам, наряду со своей соперницей – белокурой бестией Раисой Филипповной (Ксения Кочуева) – рвущая страсти в клочья. Сложилась живописная компания прохиндеев из совершенно зощенковской коммуналки: тут и местный мачо Калабушкин (Андрей Кузин) – эротичный мужчина в кошачьих ушках и с могучей пассией (Анна Антонова), гламурный начинающий писатель-доносчик Егорушка (Константин Вогачев), представитель интеллигенции – бандитского вида дядя в толстой золотой цепи и с синими от татуировок пальцами Гранд-Скубик (Сергей Максимчук). Крепко досталось и образу батюшки: поп в соломенных патлах (Антон Ещиганов) – беспощадная пародия в традициях какого-нибудь «Красного безбожника», хоть святых выноси. А Александр Ли (Никифор Пугачев) так эмоционально страдает за угнетенный мелкий мясной бизнес, что можно только порадоваться его возвращению в труппу Чехов-центра... И среди всей этой космической суеты любят Подсекальникова – искренне, бестолково, безропотно – только две безликие совковые тетки с одинаковыми прическами – жена (Мария Шарапова) да теща (Лидия Шипилова), сыгранные актрисами с огромным запасом человечности. И на него, приживала с амбициями, им ни колбасы не жалко, ни денег, ни надежд. Ну разве не счастливец этот Подсекальников? Так что смерть его подождет. И, продираясь через конфетти почти балаганных реприз, над фарсом берет реванш драма – ближе к финалу, когда возобладает парадокс: для того чтобы возлюбить жизнь, надо сначала умереть. Как ни крути, а первый спектакль для большой сцены все равно будет рассматриваться как программный акт нового худрука. Главное, чтобы запала энергии Даниилу Безносову хватило на подольше, не как в случае с его не менее талантливым предшественником Никитой Гриншпуном. Хотя выбор пьесы был сделан задолго до внезапных кадровых ротаций в Чехов-центре, он кажется слегка провидческим. И слова из пьесы Эрдмана о любви к жизни ныне проецируются и на сам театр, который в очередной раз должен определяться, куда и с кем плыть. Впрочем, было бы желание сделать эту жизнь интересной и насыщенной. А оно у театра есть. И. СИДОРОВА. P. S. Непосредственно после премьеры один из почитателей, поздравивших актера Андрея Кошелева, от лица «нетатуированной части интеллигенции» пожелал ему приличного жалованья и, в отличие от его героя, неспокойной творческой жизни. К чему и присоединяемся.

Газета "Советский Сахалин"

26 апреля 2011г.


Вернуться назад