Информация: Культура, искусство и религия

Визит нестарых дам


Как известно, исстари повелось, что театр в первую очередь мужское дело. И появление в афише Чехов-центра спектакля «Хаос, или Женщины на грани нервного срыва» сродни исключению из правил и счастливому стечению обстоятельств. Обстоятельством в данном случае явилась стратегия театрального сериала, реализуемого художественным руководителем Чехов-центра Даниилом Безносовым в русле исследования человечества по драматургии финна Микки Мюллюахо. Как было обещано, так и сделано: осенняя «Паника, или Мужчины на грани нервного срыва» перешла в зимний «Хаос, или Женщины на грани нервного срыва». Чисто «женских» спектаклей у нас столь мало, что иногда кажется: авторы и режиссеры  так поступают из опасения, что актрисы переиграют и своих  партнеров, и сами пьесы. И мир женщины может оказаться омутом, бочкой без дна для исследователя, которому жизни не хватит разобраться в ее закоулках и хитросплетениях.  В новейшей истории Чехов-центра  таких спектаклей у нас раз-два и обчелся: на ум приходят разве «Восемь любящих женщин» Игоря Гуревича да очаровательная «Аделаида» Андрея Бажина. Но это было другое время и, соответственно, другая история. А ныне при взгляде на сцену на ум приходит с некоторых пор крылатая фраза: «общество у нас психически разорванное». Ну, какое общество, такой и спектакль. В поисках социального оптимизма «Хаос...» забирается в душу невыдающейся  женской личности, ведущей существование в цейтноте где-то посреди мегаполиса, отважно выворачивает и обеспечивает публичную материализацию ее внутреннего мира. Спектакль – наблюдение, соткан из узнаваемых деталей, но обошелся без интонации Ренаты Литвиновой («как страшно жить»).  Потому как за дело берутся «такие женщины – как звезды...»: серая мышь, она же школьная учительница Эмми Марии Шараповой, утомительно энергичная журналистка София (Анна Антонова), целитель человечьих душ психотерапевт Юлия (Наталья Красилова) с вагоном своих проблем.  Сойдясь тет-а-тет со зрительным залом, подруги с большим изяществом «соображают» на троих спектакль из трудной (а кому и когда было легко?) жизни, щедро делясь ее грустными, а то и гнусными подробностями.  И между делом втягивая нас в перманентные раздумья: кто мы, зачем мы и как выжить в этом безумном, безумном мире. И вообще желательно жить, а не выживать. А для этого иногда стоит выскочить  из прежнего  образа, дать себе волю, в том числе  и рукам, наступив на горло приличному воспитанию: вылить кофе на голову хамоватому встречному в кафе или сойтись врукопашную с осточертевшей начальницей. Помогает, между прочим, самоутвердиться почище всякого психоанализа. Кому не хотелось хоть раз в жизни сделать «это», пусть бросит кирпич на сцену – в сторону трех сильных, смелых и симпатичных дам.  Ощутимо, что вторая часть сериала искупалась в большем внимании режиссера. Видимо, во-первых, изучить противоположный пол проще, чем себя, умного и сложносочиненного (исходя из логики поговорки про соломинку и бревно в глазу), во-вторых, было больше времени расставить акценты и сочинить характеры во всех тонкостях. Да и сценография художника Михаила Кукушкина более изобретательна, что немаловажно при  неизменности места встречи и числа действующих лиц: вот углом сходятся черная и белая стены как единство минусов-плюсов человека, вот перекочевавший из «Паники...» телеэкран стал более красноречив – например, безжалостно «сдает» персонажей (директриса, вроде бы ведущая серьезный разговор с училкой, под столом красит ноготки лаком, другая героиня вроде бы спокойная, а руки на экране живут своей дрожащей жизнью...). Не в обиду режиссеру и актерам «Паники...» будь сказано, но есть смутное подозрение, что дамы в «Хаосе...» оказались на большей высоте, чем «паникеры». Актеру,  сколько ни дай работы, все мало, а уж актрисе и подавно (тем более в текущем сезоне), так что  выпавший шанс поговорить о главном используется на полную катушку. Выделить кого-либо из этой великолепной троицы невозможно, каждая – очень точная, состоявшаяся актриса – хороша по-своему, и без каждой пейзаж спектакля был бы бесцветен. Потому что вместе они играют одну женщину – затюканную, сильную, развязную, нежную, загадочную, сентиментальную  (далее вписать недостающие эпитеты). Играют, опираясь и на личный опыт, вполне стыкующийся с финским благополучием. Интенсивное освоение современной драматургии театром под руководством Даниила Безносова наводит на позитивную мысль: мир тесен, все люди – братья и сестры, и финские тараканы в голове у нас как у себя дома.  А отражаясь в зеркале театра, они кажутся не такими уж и крупными. В отличие от мужской сольной партии, вторая история от «Мюллюахо + Безносов» более жизнеутверждающая, если не сказать победительная. Похоже, паника – удел небогатых воображением сильных мужчин, а хаос – субстанция вполне креативная, из него масса выходов. Тот факт, что на сцене «только женщины», отнюдь не значит, что это спектакль только для женщин. Скорее наоборот. Если женщины в увиденном прежде всего идентифицируют степень попадания в «яблочко» («чужую жизнь читаю, как свою»), то мужчины рискуют совершить ряд открытий, не вставая с кресла, а по приходе домой коренным образом пересмотреть отношение к слабой, но умной половине. И в доме ненадолго воцарятся мир, дружба и взаимопонимание. Можно сказать однозначно: по сравнению с «Паникой...» у зрителя  меньше шансов задремать на спектакле. И. СИДОРОВА. Фото с сайта «Чехов-центра». p. S. В настоящее время в театре идет  работа над переводом третьей пьесы М. Мюллюахо – «Гармония».

Газета "Советский Сахалин"

5 марта 2012г.


Вернуться назад