Точка зрения 4 декабря 2012 года два профильных комитета областной Думы отклонили обращение группы граждан о проведении в Сахалинской области референдума по так называемому «рыбному» вопросу. Напомню, вопрос звучал так: «Согласны ли вы с запрещением промышленного рыболовства тихоокеанских лососей в реках Сахалинской области?». Отклонили в связи с несоответствием предлагаемых вопросов требованиям федерального законодательства. Нисколько не ставя под сомнение юридическую сторону вопроса, а это действительно полномочия федерального центра, хочу все-таки остановиться на моральных или социальных аспектах этих вопросов, которые, полагаю, более доступны и интересны населению нашей рыбной области. Представляя в своем лице старейшую общественную организацию области – ассоциацию рыболовецких колхозов и предприятий Сахалинской области, которая как никто наиболее тесно связана с выловом тихоокеанских лососей, – не могу до конца понять, чего все-таки добиваются так называемые «представители более 100 предприятий малого бизнеса»? О каком запрете идет речь? Хочу сразу обратить внимание на некоторые цифры прошедшей лососевой путины 2012 года. В минувшую путину было выставлено рекордное количество морских ставных неводов, аж 564 единицы, что практически вдвое превышает количество неводов предыдущих лет. А вылов за 2012 год составил чуть менее 130 тыс. тонн. Так вот, более 90 проц. (!) добытого тихоокеанского лосося приходится именно на эти морские ставные невода. И только менее 10 проц. всего вылова изъято в нижнем течении рек. Полагаю, превратить это в цифры не составит большого труда. Возникает вопрос, о каком «промышленном рыболовстве в реках Сахалинской области» идет речь? Какой промысел нужно запрещать, если практически весь объем добытого лосося освоен именно в режиме промышленного рыболовства на морских рыбопромысловых участках морскими ставными неводами. Кстати, эти цифры характерны не только для прошедшей путины. Они повторяются ежегодно с некоторым отклонением в ту или иную сторону. Что же получается? А то, что все споры ведутся вокруг этих «речных» объемов. Из года в год складывается ситуация, когда в период заполнения нерестилищ по совершенно объективным причинам необходимо приостановить заход лосося в реку, предусматриваются так называемые «меры регулирования», предполагающие «изъятие излишних производителей в счет промышленных объемов». Данное понятие и то действие, которое оно подразумевает, не имеют ничего общего с промышленным рыболовством, а тем более в реках, потому что в отношении каждой конкретной реки принимаются совершенно конкретные условия пропуска тихоокеанского лосося в эту реку. А изъятие «в счет промышленных объемов» говорит только о том, что вся изъятая рыба, которая в данном конкретном случае совершенно не нужна в этой реке как производитель будущего потомства, будет учтена как рыба, выловленная для дальнейшей переработки и выпуска готовой продукции, как рыба, которая зачтется рыбаку в объеме вылова, на который он (рыбак) оформил соответствующее разрешение. Думаю, излишне напоминать, что на эту рыбу будут начислены зарплата, отчисления во внебюджетные фонды, налоги в бюджет, а сама она войдет в статистику вылова. Есть еще одно отличие промысла тихоокеанского лосося на морском рыбопромысловом участке от изъятия лосося из реки. Морской рыбопромысловый участок участвует в промысле по так называемому «заявочному принципу», то есть оформил рыбак разрешение на вылов, открыт соответствующий район для промысла, и «пошла рыбалка». А вот чтобы осуществить изъятие лосося из реки, даже если это речной рыбопромысловый участок, заявочный принцип не работает. Необходимы, во-первых, соответствующая рекомендация сахалинской науки, Сахалинрыбвода и Сахалино-Курильского территориального управления и, во-вторых, решение комиссии по вылову (добыче) анадромных видов рыб. Надо сказать, что существующие меры регулирования «придумали» не сегодня, не вчера и даже не позавчера. Это, как говорится, специфика промысла, она присутствовала на протяжении всех лет, как только появился данный вид промысла. Зададим вопрос еще раз: что же нужно запрещать, да еще и по волеизъявлению всего населения области? Не кроется ли здесь какая-то другая подоплека? В противном случае как прикажете понимать поведение одного из основных действующих лиц так называемого «представителя малого бизнеса», который на комиссии по вылову (добыче) анадромных видов рыб убеждал всех ее членов в необходимости, как они выражаются,  «промышленного рыболовства» в реке Анна? И уж совсем непонятно, о каком «1 проц. приближенных рыбаков, которые выгребают 99 проц. лосося из наших бедных рек», идет речь, как это прозвучало в одном из обращений представителей малого бизнеса? Полагаю, лукавство поставленных вопросов основано на том, что задается общий вопрос: «Вы против промышленного рыболовства в реках?». Конечно, против! Мы согласны с населением, ни один здравомыслящий рыбак не будет поддерживать это, но в том-то и дело, что, задавая общий вопрос, уважаемые господа хотят получить очень конкретный ответ в отношении совершенно конкретной ситуации. По-моему, было бы честнее задать другой вопрос: «Вы против существующих мер регулирования в реках Сахалинской области?». Но если задавать этот вопрос, то ни о каком референдуме не может быть и речи, потому что это как раз полномочия федерального органа государственной власти. Ничего другого здесь придумывать не стоит. Только не нужно утверждать, что, мол, народу не доверяют решать «рыбный» вопрос. Решать должен тот, кто уполномочен на это, соблюдая традиционность данного вида промысла, здравый смысл и учитывая, конечно, мнения областной науки и работников, ответственных за оптимальность заполнения нерестилищ наших рек. Вполне сознавая, что не все полностью примут изложенную здесь позицию, в то же время надеюсь, что у читателя сложится хотя бы общая картина или общее представление о масштабах так называемого «промышленного рыболовства в реках Сахалинской области» и о необходимости его запрета. Есть еще один немаловажный момент, который хотелось бы озвучить. Странно получается, не знаю почему, но наших уважаемых экологов, бьющих тревогу по спасению нерестовых рек от промышленного рыболовства («Экологическая вахта Сахалина»), и представителей малого бизнеса больше всего интересуют те реки, которые сегодня достаточно хорошо охраняются и способствуют увеличению выпуска молоди, которые действительно имеют вполне конкретного хозяина. Так вот, именно эти реки (Фирсовка, Бахура, Таранай) подвергаются мощному прессу проверок. Именно на эти реки идут экологи, прокуроры, представители других контролирующих органов и общественных организаций, в том числе иностранных. Идут как нам представляется, с решимостью найти «криминал» и вывести «на чистую воду» рыбопромышленников, которые создают и обеспечивают необходимые условия для воспроизводства тихоокеанских лососей. А вот те реки, нерестилища которых практически не заполняются, в первую очередь по причине массового браконьерства и отсутствия соответствующей охраны этих рек, оказываются никому не интересны. Экологи не «трубят» тревогу о том, что эти реки вообще не заполнены, прокуратура «не замечает» браконьерства на этих реках. Почему сегодня реки Дудинка, Ай не интересуют представителей малого бизнеса? Что же все-таки происходит? А все очень просто. Оказывается, в тех реках, которые сегодня взяты под охрану крупным бизнесом, нерестится не только горбуша, но и более ценная кета, промысел которой в минувшую путину был достаточно жестко ограничен. Напомню, что в путину текущего года с целью сохранения миграционных потоков кеты естественных популяций и популяций, воспроизведенных в заводских условиях, специализированный промысел осуществлялся только в базовых реках лососевых рыборазводных заводов и их предустьевых участках.  Такой подход был, во-первых, рассмотрен и сформулирован Сахалинским рыбохозяйственным советом, во-вторых, обоснован и рекомендован руководством СахНИРО, Сахрыбвода и Сахалино-Курильского территориального управления и, наконец, утвержден комиссией по вылову (добыче) анадромных видов рыб. Так, может быть, поэтому представители малого бизнеса и выносят сегодня вопрос на референдум, который снимет все ограничения промысла именно кеты и именно на ставных неводах и именно на морских рыбопромысловых участках. Но тогда не нужно вводить в заблуждение население общим вопросом о «промышленном рыболовстве тихоокеанского лосося в реках Сахалинской области», давайте ставить вопрос конкретно. Полагаю, просто некорректно внутренние разногласия среди рыбаков, в данном случае принципы промысла кеты, предлагать решить всему населению области, лукаво намекая ему о якобы заботе о наших нерестовых реках. И последнее. Сегодня в рыбохозяйственном комплексе Сахалинской области происходит вполне закономерный процесс укрупнения, и это, наверное, правильно. Мощное рыбопромышленное предприятие просто вынуждено переходить на круглогодичную деятельность, расширять объемы и ассортимент продукции, изыскивать и привлекать рабочую силу, обеспечивая прибрежные поселки и города занятостью населения, работников – зарплатой, муниципалитеты – налоговыми поступлениями. Сегодня как никогда этим предприятиям невыгодно применять различные «серые схемы», не показывая вылов и выпуск продукции, выдавая в конвертах зарплату. Судите сами, интересная получается арифметика: бывший рыболовецкий колхоз им. Котовского, имея в Долинском районе порядка 30 – 40 проц. вылова лосося, обеспечивает 70 – 80 проц. поступлений в местный бюджет. Так, может, все-таки не стоит «так сильно» обижаться на крупный бизнес? С. СЕНЬКО, председатель правления ассоциации «Союз рыболовецких колхозов и предприятий Сахалинской области».

Газета "Советский Сахалин"

13 декабря 2012г.