Информация: Общество

Помощники омбудсмена появятся во всех районах


Свои права надо отстаивать и самому Сахалинская область – один из регионов, где с некоторым  запозданием была учреждена должность уполномоченного по правам человека. Процесс «продвижения» этого института шел непросто. К нему подключились и, скажем так, рядовые граждане. В 2011 году житель г. Южно-Сахалинска, ветеран Великой Отечественной войны, обратился к губернатору Александру Хорошавину с просьбой учредить в области должность уполномоченного по правам человека. Но поддержки не нашел. Довод высоких чиновников был таким: уполномоченные по правам человека в регионах неэффективны и потому не нужны, тем более в Сахалинской области, где успешно работает комиссия по правам человека при губернаторе. Настойчивый ветеран сумел достучаться до уполномоченного по правам человека в Российской Федерации Владимира Лукина, и дело сдвинулось с мертвой точки. 19 апреля на заседании облдумы в первом чтении был принят законопроект «Об уполномоченном по правам человека в Сахалинской области». Правда, в ходе дебатов некоторые депутаты высказывались критически. В частности, по поводу недемократичной, на их взгляд, процедуры назначения на данную должность. А она такова: общественная палата области отбирает одного из трех кандидатов, которого затем губернатор представляет областной Думе, заручившись поддержкой единороссовского большинства. Тем не менее закон был принят, а в июле 2012 года уполномоченный по правам человека в области, экс-депутат облдумы Сергей Седов уже принял присягу... Что удалось (и удалось ли) сделать за минувшие полгода в области соблюдения прав человека, каковы планы на будущее – на эти и другие вопросы мы и попросили ответить уполномоченного по правам человека С. СЕДОВА. – Прежде всего, мне переадресовали жалобы, с которыми население обращалось в комиссию по правам человека при губернаторе, – сказал Седов. – Отмечу, что большинство из них касалось правоохранительных органов. Пришлось неоднократно выезжать в колонии, посещать СИЗО, встречаться со следователями и так далее. В итоге обозначилась серьезная, на мой взгляд, проблема: у нас нет достаточного общественного контроля за деятельностью структур, от которых зачастую зависит судьба человека. – Но ведь существуют общественные советы в прокуратуре, следственном комитете, управлении МВД и так далее. Что, не «срабатывают»? – А есть ли у них полномочия? И какие? Вот я участвовал в заседании такого совета в прокуратуре области. Послушали прокурора, задали вопросы – тем и успокоились. Покуда советы не будут иметь права контроля за принимаемыми решениями, они так и останутся бесполезным формированием. Очень много жалоб и на неправосудные, по мнению их авторов, судебные решения. Всего один пример. Южносахалинец А. прослужил в органах внутренних дел более 20 лет. Ветеран боевых действий, трижды выезжал на территорию Северного Кавказа для поддержания конституционного порядка, награжден государственными и ведомственными наградами. Вместе с семьей вчетвером проживал в однокомнатной квартире, которую сдал городу при получении новой, трехкомнатной. Данное жилье было предоставлено в соответствии с приказом УВД по области в июле 2007 года, заключен договор найма жилого помещения. Но позже постановлением мэра квартира, занимаемая семьей А., и прочие квартиры в этом доме были отнесены к служебным. Не вдаваясь в прочие подробности, скажу: вышедшего на пенсию А. и его семью суд решил выселить из служебной квартиры без предоставления другого жилья. Что же получается? Сначала человеку дают добро на вселение, затем подают иск о выселении...   При этом нарушаются и права его несовершеннолетней дочери! Я не считаю такое решение справедливым, и сейчас наши консультанты работают над этой проблемой. – Коль мы заговорили о судебных решениях, то не меньшая проблема и их исполнение? – Именно об этом и шла речь на состоявшемся недавно в Москве заседании координационного совета российских уполномоченных по правам человека, в ходе которого масса вопросов была адресована директору федеральной службы судебных приставов – главному судебному приставу Российской Федерации А. Парфенчикову. Он, в частности, говорил вот о чем. Вступает в законную силу решение о предоставлении человеку жилья. Но у муниципалитета, как правило, нет ни денег, ни свободных квартир, в результате растет вал неисполненных судебных решений. Прозвучало предложение: при формировании бюджетов предусматривать средства  на реализацию таких судебных решений. Полагаю, эту работу нужно провести и в области. По крайней мере, я поставил перед собой такую задачу. Еще одна проблема, обозначенная главным судебным приставом РФ, касается взыскания заработной платы с предприятий-банкротов. На первом этапе судебные приставы арестовывают имущество и, по его словам, за счет реализации готовы хоть завтра погасить долги по зарплате. Ан нет: предприятие объявляется банкротом, исполнительное производство приостанавливается и под руководством арбитражного управляющего «уходит» неизвестно куда. В первую очередь вознаграждение (и немалое) получает арбитражный управляющий, а люди остаются ни с чем. Законодательство в этой области несовершенно и требует кардинального пересмотра. Болевая точка и договоров социального найма. Предусмотрен заявительный порядок их заключения, но далеко не все это понимают. По моим подсчетам, около 25 проц. граждан, проживающих в муниципальном жилье, договоров не имеют в силу разных причин, а ведь данный документ является правоустанавливающим, то есть дающим право на проживание. Случись что, это право надо будет (при отсутствии договора) отстаивать в суде. Полагаю, власть здесь должна пойти навстречу населению и взять на себя и оформление, и оплату таких договоров. Или возьмем правила постановки на учет малоимущих граждан. Согласно регламенту, при этом учитывается не только доход, но и наличие, например, автомобиля. Получается, нужно раздеться догола и только потом вставать на учет?! Да еще при этом собрать массу справок, что тоже затратно. Впрочем, у нас сегодня практически нет малоимущих, поскольку предусмотрена доплата до прожиточного минимума. Бедность, получается, мы уже победили. – Что-то не пойму, радоваться этому или нет? – Конечно нет. Еще будучи депутатом облдумы, я говорил, что нужны другие критерии для определения статуса малоимущего, рамки должны быть расширены (возможно, до 2 – 3 прожиточных минимумов). Но это работа для законодателей. – Вы говорили, что у вас много жалоб из мест лишения свободы? – Это действительно так.  Одна из проблем – избрание судом меры пресечения. Случается, человек, чья вина полностью еще не доказана, находится в СИЗО месяцами. Есть у меня конкретный пример: предлагался залог в 40 млн. рублей, но суд непреклонен! Я бывал на нескольких судебных заседаниях, звучит одна и та же дежурная фраза: может препятствовать следствию, скрыть доказательства. Понимаю, когда подозреваемого «закрывают» на первом этапе следствия, но когда за 5 месяцев его изоляции уже опрошены все свидетели, исследована документация, какой  смысл?! Речь, уточняю, идет о предполагаемом преступлении коммерческого характера, где вполне применимы домашние аресты. Технические возможности у нас для этого есть. Я специально запрашивал информацию, их, этих средств (мобильных, стационарных), около 75, используются не более десятка. Тем временем места предварительного заключения переполнены, при нормативах 414 человек там содержится до 700. Все они, между прочим, находятся на бюджетном довольствии. И ведь что интересно: если после длительного ареста человек признается-таки невиновным, то причиненный ему ущерб возмещает... государство, то есть налогоплательщики. Следователи, прокуроры, судьи остаются как бы в стороне. Взыскать бы с каждого из них по 25 процентов – возможно, стали бы лучше думать перед принятием решения, а не действовать по принципу: сначала «посадим», а там, глядишь, выбьем нужные показания... Кстати, один южносахалинец дошел до Европейского суда по правам человека и сумел доказать, что к нему в период изоляции от общества применялись пытки и издевательства. Вот только путь этот был долгим, длиною в восемь лет... К сожалению, такие меры, как поручительство, денежный залог, домашний арест, в наших судах почему-то не приживаются. И сейчас я готовлю соответствующую законодательную инициативу такого плана: если обвиняемый пенсионер, беременная женщина или мать несовершеннолетнего ребенка, то решение о применении к ним крайней меры пресечения принимается с согласия уполномоченного по правам человека. Речь, конечно, не идет о тех, кто обвиняется в совершении тяжких преступлений. – Сергей Борисович, в последнее время практически ни одна выборная кампания не обходится без скандала. О фальсификации выборов депутатов облдумы, в частности, рассказывается и в публикации «Котлеты» по-корсаковски» («Советский Сахалин» за 12 декабря). Это ведь тоже  нарушение прав человека на свободные, честные выборы... – Изучу упомянутую вами публикацию. Буду думать, какие могут быть приняты меры со стороны уполномоченного по правам человека. Но здесь я бы хотел обратить внимание на гражданскую позицию всех участников выборного процесса, ведь многое зависит и от конкретного человека. 7 декабря федеральный уполномоченный Российской Федерации Владимир Лукин вручал в Москве медали «Спешите делать добро» за вклад в дело защиты прав и свобод человека. Награду получила и учительница из Санкт-Петербурга Татьяна Иванова – как человек, для которого, по словам Лукина, небезразлична судьба нашей страны и каждого отдельного ее гражданина. Иванова, будучи председателем участковой избирательной комиссии, публично рассказала о давлении, которое оказывали накануне думских выборов на учителей – председателей УИКов чиновники от образования, требуя от них победы одной из партий. Человек не побоялся ни судебных разбирательств, ни увольнения с работы. Правду учительница отстояла. И дала, наверное, самый главный урок не только своим ученикам, но и обществу. – Должность уполномоченного по правам человека сама по себе конфликтна, ведь права нарушаются, как правило, теми, у кого в руках власть. Готовы ли вы, если на то будут основания, отстаивать права гражданина, например, перед губернатором? – Во-первых, пока жалобы поступают на действия федеральных чиновников, муниципальных властей и ни одной – в адрес  региональной власти. Во-вторых, зачем изначально настраиваться на конфликт? Многие вопросы можно решать путем диалога, я в этом убежден. Что касается проблем в сфере прав человека, в марте я буду готовить доклад, который затем рассмотрят на заседаниях правительства, областной Думы. Будет представлен соответствующий анализ, что даст возможность выработать меры по улучшению ситуации с соблюдением прав в регионе. Сахалинцам и курильчанам хочу сообщить, что расположились мы по адресу: ул.  Дзержинского, 15, офис 101. Телефоны: 72-35-78, 72-29-79. Номер моего сотового телефона 26-25-44, я всегда на связи. Кроме того, в муниципальных образованиях вскоре начнут работать общественные помощники уполномоченного по правам человека (в Корсаковском и Невельском районах они уже действуют). Думаю, наш институт будет развиваться. Беседовала Л. ПУСТОВАЛОВА.

Газета "Советский Сахалин"

25 декабря 2012г.


Вернуться назад