Театр кукол закрыл сезон премьерами Закрывая 33-й сезон, Сахалинский театр кукол выдал «на-гора» сразу три премьеры. И если две из них вписывались в курс классического детского театра, доброго и милого – «Я люблю вас, Ромашка» в постановке Антонины Добролюбовой и «Великан-эгоист» Халюка Юдже (Турция, театр Tempo), то спектакль для взрослых «Не ТЕПЕРЬ» – совсем из другой оперы. Посвящение детскому поэту и видному обэриуту Даниилу Хармсу состоялось на сцене театра кукол, потому что его творчество, вышедшее из тьмы забвения лишь четверть века назад, в крови у молодого режиссера с затейливым псевдонимом Чакчи Фросноккерса. Который пару лет назад, еще будучи гимназистом, стартанул поэтической фантазией об Иосифе Бродском, потом придумал для кукольников абсурд-спектакль «Госпожа-Пани-Миссис», а сейчас, сменив парту на учебные аудитории Санкт-Петербургской государственной театральной академии, вдумчиво перечитал дневники и рассказы Хармса, которого интересовала «только «чушь», «жизнь только в своем нелепом проявлении». Что последнюю обкатку перед премьерой спектакль проходил ближе к полуночи, случайным не видится: Хармс заслуживает нетрадиционных ходов. «Не ТЕПЕРЬ» не просто попытался перевести на театральный язык аномальный (с точки зрения мирных граждан) юмор Хармса, но через него реконструировал жизнь и судьбу поэта. Пространство спектакля организовано предсказуемо в черно-белых тонах – психлечебница, последнее пристанище Хармса. В спектакле прослеживаются и пересекаются две истории, подчеркнутые музыкальными темами (от Владимира Мартынова до Rammstein), потому что воскрешение Хармса происходит через пристальное чтение его парадоксальных рассказов и особенно дневников. Потому одна история – легкий карнавал, брызги шампанского в бокале зауми, «то, что не имеет никакого практического смысла» (что Хармс почитал единственно достойным внимания художника и истинно реальным искусством) и шокирует обывателей, как и сам Хармс при жизни. Другая – про окантовку этих самых «Случаев» («Однажды Орлов объелся толченым горохом и умер. А Крылов, узнав об этом, тоже умер. А Спиридонов умер сам собой» и т. д.), а также «Вываливающихся старух», «Лекции», «Потерь», «Неожиданной попойки», т. е. про «тридцатые, роковые», в которых он жил, точнее, пытался прожить отмеренные ему, как поэту, свои неполные 37 лет. В пересечении этих историй создатели спектакля стремились разгадать, каково поэту быть свободным – в своих стихах и прозе, в перфомансах и чудачествах, а также в голодном существовании и страшной смерти в тоталитарном государстве. «Не ТЕПЕРЬ» вышел кипучей смесью черного безумия и очаровательного легкомыслия, будучи густо напичкан практически цирковыми эскападами: чего стоит трюк с человеком-ящиком в «Лекции», ради которого режиссер родную маму-актрису не пожалел, сверху сыплется манка, кто-то моет полы, тут же тусуются фривольные монашки в мини-юбочках… Где-то даже излишне, что можно списать, во-первых, на молодость режиссера и соответствующее буйство фантазии, во-вторых, на природу творчества Хармса, эту фантазию активно стимулирующую. Так что драматические обстоятельства биографии Хармса не снизили эксцентрический градус его взрослой прозы, списанной с советских реалий, которые в максимальном приближении часто являют собой чистый абсурд, что для нас норма, а иностранцев ставит в тупик (об этом в очередной раз с блеском напомнил недавний спектакль Театра Наций «Рассказы Шукшина»). Гибко существуя в одно и то же время в разных ипостасях – для очень маленьких зрителей, побольше и совсем взрослых, Сахалинский театр кукол под руководством Антонины Добролюбовой давно уже не дает своим актерам оснований роптать на судьбу, скорее, на сверхинтенсивность жизни. Кукольники целеустремленно осваивают смежную территорию искусства – драму. Причем прослеживается завидное тяготение к большим величинам (Пикассо, Есенин, Хармс), соприкосновение с которыми позволяет выйти актерам на новые профессиональные рубежи. А возраст и статус режиссера в этом театре – обстоятельство, мало что значащее. «Не ТЕПЕРЬ» поставили 19-летний студент театральной академии, драматург Дмитрий Петров и актриса Маргарита Петрова, главный партнер и строгий редактор всех театральных фантазий своего сына. Чакчи Фросноккерс мечтает когда-нибудь поставить для актрисы Петровой брехтовскую «Мамашу Кураж». Но не будем заглядывать так далеко, в любом случае все лучшее, что придумает хитроумный режиссер Фросноккерс, достанется в первую очередь родному театру. Сахалинский театр кукол, чьи подмостки остаются «минным полем» экспериментов, обладает хорошей интуицией: кто не рискует, тот не пьет шампанского. И. СИДОРОВА.
Cантехника
