Обозначены контуры новой экономической стратегии для Дальнего Востока На минувшей неделе в Комсомольске-на-Амуре состоялось заседание правительственной комиссии по вопросам социально-экономического развития Дальнего Востока. Событие вызвало повышенный интерес, поскольку накануне сообщалось, что на комиссии будет представлена новая модель развития макрорегиона. Кроме того, это было первое крупное мероприятие, проходившее без Виктора Ишаева в качестве многолетнего дальневосточного лидера. В августе он перестал быть и полпредом президента в ДФО, и главой минвостокразвития. Что предложат те, кто пришел на смену, – новый полпред Юрий Трутнев и новый министр Александр Галушка? Открыл заседание премьер-министр Дмитрий Медведев. Начал с объяснения, почему он лично возглавляет правительственную комиссию по Дальнему Востоку (была создана в сентябре 2013 года). Таких комиссий только две (вторая – по Северному Кавказу). Присутствие премьера во главе комиссии связано с масштабом задач. А еще – с провалом предыдущей работы. Так прямо сказано не было, но вывод напрашивается именно такой. «Надо признать откровенно, – отметил Медведев, – что все подходы, все модели, которые мы использовали в последние годы для того, чтобы кардинальным образом изменить развитие Дальнего Востока, не являются абсолютно удачными, они не принесли пока того результата, на который мы рассчитывали, они не дали экономического эффекта. Как ответственные люди мы обязаны об этом сказать вслух». Медведев подчеркнул, что в рамках государственной комиссии по Дальнему Востоку (расформирована 19 октября 2013 года, ее возглавлял первый зампред правительства Игорь Шувалов) «совершенно правильные вещи звучали,... но эти институты так и не заработали». «Значит, что-то не так», – констатировал Медведев. И предложил «определить приоритеты и включить механизмы, наконец». Попутно посоветовал министрам включить в свои графики посещение Дальнего Востока. По мнению Медведева, у стратегической модели развития дальневосточного региона могут быть разные сценарии. Первый – «сориентироваться на местную продукцию, замещая этой продукцией импорт». Но для этого нет емкого рынка. Население ДФО – 6,3 млн. человек, менее 5 проц. общероссийского. Второй вариант – поставка продукции на общероссийский рынок. Но тут другое ограничение – большие транспортные издержки. Третий вариант – развитие экспортного потенциала, экспорт в страны Азиатско-Тихоокеанского региона. И хотя нас там с распростертыми объятиями никто не ждет, у этого сценария, по мнению Медведева, есть определенные преимущества. Что надо делать? Создавать конвейерное производство конкурентоспособной продукции. Для этого, в свою очередь, создавать специальные зоны. Разумеется, экономические. Следующая задача – «поддержать устойчивое социальное развитие, чтобы сдвинуть с мертвой точки ситуацию с квалифицированными кадрами, и, конечно, проводить эффективную миграционную политику». «Мы не должны нервировать наших людей, но мы должны все-таки давать работоспособные модели развития Дальнего Востока, а не построенные на иллюзиях о том, что мы перевезем 20 млн. человек из европейской части страны или за несколько лет нарастим численность собственного населения Дальнего Востока», – сказал Медведев. Предложения по новой модели экономического развития Дальнего Востока на заседании комиссии представил глава минвостокразвития Галушка. Начал с критики. По мнению министра, «целая область рецептов, которая предлагается... (для Дальнего Востока), продиктована инерцией советской экономической географии и соответствующими стереотипами мышления». Ориентироваться, считает он, следует на опыт стран АТР, на «создание специальных условий в специальных территориях опережающего развития». В Китае, по словам Галушки, создана 441 особая экономическая зона, в США – 270, в Японии – 44. При этом в Японии 18 октября премьер-министр объявил о старте масштабной программы развития стратегических зон хозяйствования, которая призвана сделать страну лучшим местом в мире по условиям ведения бизнеса. «Мир динамичен, – заметил Галушка, – страны не стоят на месте и такой сегмент экономического развития, как специальные территории опережающего развития, используют в качестве флагманского инструмента». И в России надо делать то же самое. По мнению Галушки, те особые экономические зоны, которые мы создавали до сих пор, неконкурентоспособны, если их сравнивать с аналогичными объектами в странах АТР. Но все исправимо, если ясно сформулировать цель и ее реализовать. Повышение конкурентоспособности наших особых экономических зон Галушка видит в их ориентировании на экспорт в АТР. Предлагает «сначала реализовать ряд пилотных проектов». Новая модель экономического развития потребует и создания адекватных институтов развития, считает министр. В частности, речь идет о докапитализации фонда развития Дальнего Востока (дочерняя организация Внешэкономбанка) с 15 до 100 млрд. рублей. Главное, по словам Галушки, «чтобы фонд работал как фонд фондов и фокусировался прежде всего на инфраструктуре, на работе с международными инфраструктурными фондами и поддержке инвестиционных проектов». Для реализации новой модели развития Дальнего Востока потребуется, как считает министр, и уточнение полномочий минвостокразвития. По завершении заседания правительственной комиссии полпред президента в ДФО Трутнев рассказал журналистам, какие это уточнения. Прежде всего минвостокразвития должны отойти функции минрегиона во всей части, которая касается Дальнего Востока, и ряд полномочий минэкономразвития, «связанных с особыми экономическими зонами, с созданием особых экономических зон, ряд функций, связанных с работой по реализации федеральных целевых программ на территории ДФО». На работу по передаче функций Трутнев отвел срок «в пределах полугода». При этом полпред не разделил опасений журналистов, что, если реформы пойдут, дальневосточный регион будет меньше связан с Москвой, чем с такими странами, как Япония и Китай. В политическом плане Дальний Восток останется важной частью России, но в экономическом плане ему надо ориентироваться на азиатских соседей. А значит, заметил кто-то из журналистов, как не получали дальневосточных крабов в Рязани, так и не будут получать... К сказанному на заседании комиссии и непосредственно после него следует добавить, что с приходом нового руководителя в минвостокразвития там произошла смена всего менеджмента. В то же время приход новой команды не принес каких-то абсолютно новых идей. О необходимости выходов на азиатско-тихоокеанский рынок много говорил и Ишаев. Новизна состоит, пожалуй, в том, что впервые ориентация на географических соседей представлена как безусловный приоритет по сравнению с внутренним российским рынком. Другое различие заключается в практических целях. Ишаев хотел строить конкретные объекты (в том числе мостовой переход на Сахалин) и просил под это деньги. Трутнев и Галушка хотят создавать условия для развития и инструменты управления. Кстати, ни тот, ни другой на тему целесообразности мостового перехода пока публично не высказывались. Нельзя не вспомнить, что двадцать лет назад идея особой экономической зоны была очень популярна у руководителей Сахалинской области. Но выбить особый статус в Москве так и не удалось. Возможно, сыграли роль некие политические соображения, хотя скорее всего федеральный центр просто не был готов к наделению кого-либо особой экономической свободой. А то, что делалось по части зон в последние годы, не впечатляет сейчас и правительство. Неконкурентоспособные – это и созданная в 2009 году портовая ОЭЗ в Хабаровске, и действующая с 2010 года туристско-рекреационная ОЭЗ на острове Русский в Приморье. Из других важных констатаций отметим, что Дальний Восток в ближайшие годы может прийти на азиатско-тихоокеанский рынок только со своим сырьем, с иным товаром нас там действительно не ждут, да и приготовить технологический продукт – качественный и конкурентный по цене – сегодня из-за хронического технического отставания в подавляющем большинстве отраслей практически невозможно. Все это делает дальневосточников в большей степени, чем остальных россиян, заложниками мировых цен на сырье. Говоря о кадрах для Дальнего Востока, премьер-министр Медведев упомянул и «эффективную миграционную политику». Тут же не преминул заметить, что «отношение к этой теме (у наших людей) очень настороженное». Видимо, высказываться более определенно даже на таких мероприятиях рискованно. Тем не менее приведенные выше цитаты дают основания сделать предположение, что трудовых мигрантов в наших краях меньше не станет. И надо учиться воспринимать их как практическую реальность, выводить отношения в сфере трудовой миграции на цивилизованный уровень. Медведев, как уже было отмечено, хочет видеть своих министров регулярно посещающими Дальний Восток. После поездки на Курилы в 2010-м он хотел, чтобы министры ездили на наши отдаленные острова. Некоторые – главы МИДа, минобороны, минрегиона и другие – так и сделали. Однако после окончания президентского срока Медведева визиты высокопоставленных чиновников на Курилы сошли на нет. Теперь министры могут выполнить сразу два поручения Медведева: если поедут на Курилы, то будет считаться, что побывали и на Дальнем Востоке. Н. ЗИМИН.
Cантехника
